Журнал «Юность» №11/2024 - страница 3

Коля с Кантом, чувствуя себя древними эллинами, лицезрели труд своих соратников и играли в имена деятелей культуры.

– Чего не помогаете? – К ним подошел Кирилл. Самый крупный, самый дерзкий, прекрасно фехтующий что рапирой, что фламбергом поэт Иркутска.

Ответить не успели – Юля помахала букетом собранных через дорогу от дачи цветов и позвала к столу.

Голубоглазая и легкая, она имела неясную власть над друзьями. Даже теми, кто состоял в отношениях. Коля догадывался, что это из-за ее невинного взгляда. Почти ангельского. Такие глаза имеют страшную силу, и славно, что их получила девушка с характером Юли.

Всю неделю стояла солнечная погода, и дождя никто не боялся. Даже метеоцентр. Стол расставили прямо на лужайке дачного участка. Родители Канта, владельцы участка, относились к природе как к храму первозданного духа, поэтому огородом не занимались.

В кои-то веки собрались все. Во главе стола – Коля с его Галлой. Рядом – Кант, одинокий, сразу за ним ждавшая Додю черноглазая молдаванка. С другой стороны от Николая села Юля, за нею Женя и Кирилл с потенциальной невестой. Последний участник команды, Глот, подкидывал в мангал новые поленья.

– Богатый стол, богатый. – Кирилл одобрительно окинул взглядом сидящих. Он еще звал свою сестру, но та не смогла.

Когда подошел Глот, в небо устремились бокалы, стаканы и кружки.

– За нас!

Неизменный тост. Все дружили еще со школы, перебрали в своих культурных делах многое. Начинали типично, с рок-группы. Потом занимались продажей книг и картин, устраивали аукционы, перешли к организации квартирников. В последний год они занимались исключительно концертами.

Кант с Кириллом писали стихи, Глот – музыку, хотя поэзией тоже баловался, Женя, помимо машин, обожал рисовать и работал то с деревом, то с металлом. Юля чудесно пела и играла на гитаре. Додик, их балканский друг и талисман команды, был отличным технарем – в плане технической поддержки мероприятий. Николай творчеством не занимался, мотивируя это тем, что «дилер на товаре не сидит». Он был мозгом их сообщества, хорошо разбирался в искусстве и умел дать вдохновляющую речь.

– Что ж, сегодня начинается большое дело. Мы шли к этому не один год, и вот появилась возможность выездного феста. Да, на берегах Байкала! Наконец-то! Будем кутить, петь песни, читать стихи, причинять радость и наносить добро. – Коля вновь поднял бокал. – А еще нам за это ничего, кроме богомерзкой отчетности, не будет!

Все выпили. Выигрыш крупного гранта и правда радость, на фоне которой беда с отчетностью заметно меркнет.

– Мы эту идею вынашивали с восемнадцатого года, – начал рассказывать вселенной Коля. – Как всегда, с письмами поддержки намучились, но это классика. Зато сколько человек нам скажет «вы исполнили мою мечту»!

Все изрядно захмелели, Николай ушел в дом, кто-то предложил пометать в мишень топоры.

Вернувшись, Коля осел на край веранды.

– Что-то случилось?

– С грантом… – Коля обвел всех нервным взглядом. В руке он сжимал телефон, вот-вот сомнет. – Отбой, короче, с грантом.

– В смысле?!

Музыка в этот момент замолкла, переходя к следующему треку. Все окружили Николая.

– Сказали, какая-то ошибка произошла, что результаты проверки изменились.

– Они же вот звонили, вы все обговаривали…

– Почти подписали… Частный фонд. Не подкопаешься.

Повисла тишина. Коля на мгновение растворился в воздухе, остальные замерли.