Последние строки, уже за кадром, я произносила певуче растягивая слова.
Мне было очень трудно не запеть. Вы, конечно, догадались, что это рефрен из кинофильма Рязанова «Служебный роман», который еще не был снят и который я видела лишь в своем прошлом. Как так получилось, что именно эти стихи поэта попали потом и в фильм или же наоборот, то знает само провидение. Но что случилось, то случилось. Получилось очень красиво, за что меня хвалили и поздравляли с почином. Пришлось ставить шампанское и торт в литдраме за мое введение в новую ипостась – ведущей на программе. Так объявили все работники этой редакции. Я отнекивалась и уговаривала меня пока оставить учиться.
- Еще не дали добро и мне далеко до диктора, тем более вещущего такой огромной программы, - краснела и бледнела я, слушая веселый разговор моих коллег. Они меня успокаивали и говорили, что будут снимать частями, а не всё вместе.
- За кадром и кадре ты смотришься отлично, - говорила Ника. – А уж голос за кадром, так просто классика. Тем более на музыку. Так что не тупи, мы открываем тебе дорогу в мир телевидения. Другого такого предложения не получишь. Если только тебя не переманят в молодежку. Хотя туда пристраивают парня, Егора, кажется. Им нужен мальчик, нам же подходишь ты. Так что давай, дерзай!.
Что мне оставалось, только кивать и соглашаться.
Так началась моя карьера. И новый зигзаг судьбы.
До нового года я уже появилась в кадре волгоградского телевидения, как Жанна Михайлова. Чаще читала программу передач, или за кадром музыкальных заставок. На новости меня еще не ставили – мало опыта, необходимо было привыкнуть и месту за дикторским столом и к моему лицу жителям города.
Передача «В мире искусства» литдрамы стала своей, то есть меня утвердили на худсовете постоянной ведущей. Я встречалась с художниками и поэтами, с актерами театра и скульпторами. Кроме профессионалов, знакомила телезрителей с самодеятельными авторами, в частности с людьми занимающимися народными промыслами: вязанием пуховых платков, ковроткачеством, поделками из дерева, кожи, камней. Так у меня уже появились первые подарки от этих умельцев, и моя комната стала напоминать музей. Одна вязальщица подарила мне пуховый платок, который я отдала матери. Та была просто в восторге – теплый и красивый.
- Мне все наши в больнице обзавидовались. Особенно тепло по ночам, на дежурстве. Спасибо тебе, дочка!
Я теперь была у всех на устах, то есть у своих родных. Они одобряли мою новую работу.
- Вот тебе и актерская стезя! – говорил, улыбаясь, отец. – Все равно вышло по твоему. Правда, в другой ипостаси, но рядом.
- Что Бог не делает – всё к лучшему, - подтверждала его мысль мать Оля.
Они тоже были рады за меня и горды таким изменениям в моей жизни.
Я пока совмещала мою работу библиотекаря и диктора. Обещала Ольга Павловна, уйти после нового года. То есть я займу её место сразу же за праздниками. Новый тысяча девятьсот семьдесят второй год встречу уже в новой профессии. Кстати и прежняя библиотекарша тоже выходила с нового года. Так что всё пока складывалось нормально. Даже новости, которые я начала читать вместе с Володей диктором.
Случилось это уже в декабре, когда до праздника оставалось две недели. До этого было много прогонов, записей и просмотров. Всё же новости читались живьем и было это ужасно трудно. Даже труднее, если бы читала их одна. Необходимо было подхватывать коллегу в нужном месте и с нужной интонацией и даже при случае, брать отвественность на себя. Если бы с тем что-то могло произойти, например. Все таки живой эфир, и ты не сможешь ни извиниться, ни встать и уйти из кадра, даже если тебе плохо или откашляться, если першит. Меня учили уловкам и как не чихнуть, если свербит нос, как кашлянуть, если хрипит горло, и при этом улыбаться и не подавать виду, что бы с тобой ни случилось.
