Круш постепенно смирился с моим пребыванием на его территории и теперь вредничал все реже и больше для порядка. Мая, к слову, тоже улыбалась с каждым днем все чаще. Она уже не стремилась ускользнуть из комнаты при всяком удобном случае. Иногда даже сама начинала ни к чему не обязывающую беседу. Вечерами мы могли говорить о необычных животных, которых встречали, или сравнивать легенды, дошедшие до наших народов совсем по-разному. Хотелось отблагодарить гостеприимную хозяйку за ее заботу, и я делал для этого все, что мог придумать. Табуретки в доме больше не шатались, двери не скрипели, а еда всегда дожидалась травницу горячей. Мая искренне радовалась, когда мне удавалось приготовить что-нибудь новенькое. При виде милых ямочек на щеках моя душа теплела и мрачнела одновременно. Молодая девушка с добрым сердцем и сильным характером заслуживала совсем другой жизни. Я мог ей это дать. Иногда даже хотелось вместе дождаться весны и позвать ее с собой в пешую прогулку до столицы империи. Там бы она могла устроиться с комфортом, быть может, даже обзавелась семьей.
– Я тут тебе кое-что принесла, – как-то утром начала травница и протянула мне пушистый сверток. – Закончила вчера ночью. Тебе наверняка хочется хоть на чуть-чуть выйти наружу. Свитер очень толстый, и сегодня погода не такая морозная, так что ты сможешь попробовать. Подходящие валенки я вроде тоже нашла. Правда, придется немного поджать, – мило заламывая пальцы, объясняла свою идею олененок. Так происходило каждый раз, как хозяйка леса пыталась проявить ко мне неожиданные доброту и заботу.
– Спасибо, – ответил я, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
– Тебе смешно? – забавно сморщился девичий нос. – Не нравится?
– Драконы не мерзнут, – честно ответил я. И тут же об этом пожалел. Плечи девушки опустились, в карих глазах отразилась горечь, будто я сжег ее любимый пирог с земляничным вареньем. – Очень приятно, что ты старалась для меня, – спешно добавил я, но было уже поздно.
– Тридцать две, двадцать четыре, – послышалось карканье со спинки одиноко стоящего кресла. – Тьфу! Только зря эти петли высчитывала, – покачал головой ворон. – А сколько свечей сожгла…
– Сама буду греться тогда! Рукава и подвернуть можно! – поджав губы и вздернув подбородок, Мая попыталась вырвать у меня из рук свое творение, но не преуспела.
– Мы не мерзнем, но все же одежду носим, – потянул я подарок обратно. – Спасибо, – добавил уже с нажимом.
– Почему же тогда на улицу не ходишь? – гневалась хозяйка странной хижины на окраине мира, когда ее гость отобрал из рук подарок для него же и приготовленный.
– А что там делать? Таскать тяжести и помогать ты не разрешаешь, – пожал плечами я. – Все белым бело, ноги в снегу вязнут, – полилось перечисление, – затем он тает, и брюки мокнут. В непогоду снег залетает в уши и нос. А когда распогодится, слезятся глаза.
– Так для этого валенки и нужны! Чтобы ноги не мерзли и не мокли, – просветила меня травница, а затем подозрительно сощурила глаза. – В драконьей империи не бывает снега?
– Бывает, но не так много, как у вас. – Моя страна – страна холмов и ветра, там все больше пасмурно и дождливо. – Припорашивает перед ночью Минувшего и Грядущего, – припомнил я. – Но чтоб ноги вязли – такого не бывает.
Травница переглянулась с важно восседающим, будто кресло-качалка это его личный трон, вороном. Полная решимости олененок со скрежетом отодвинула табуретку от стола.
