Эмма покрутила головой, прихватила с собой банку консервированной фасоли, пачку сосисок, печально посмотрела на микроволновку и стала ваять печальное подобие того, что обычно готовил Майк.
– Просто не нужно было жмотиться и экономить на персонале, – приговаривала она, заходя обратно за стойку и наливая себе пиво в запотевающий от прохлады напитка бокал.
– Эмма, у меня голова оторвётся от визгов микроволновки, – послышался из кухни крик Майка. – Забери свою тарелку.
Эмма, стараясь сохранять спокойствие и обжигая пальцы, подхватила пышущую жаром тарелку, пиво и, водрузив ужин на стойку, обошла её вокруг и устало присела на мягкий табурет.
– Хоть поем спокойно, – проворчала она.
Но видимо, сегодня был тот самый день, когда всё и правда шло наперекосяк. Потому что в следующую секунду входная дверь раскрылась, в согретое теплом камина помещение ввалился холод осеннего вечера, ветер взвил в воздух лежащую на крайнем столе пачку салфеток, а в дверь прошёл мужчина. Он с интересом оглядывал всё вокруг, тень улыбки мерцала на его довольном лице. Кивая в такт своим мыслям, незнакомец вскоре остановил свой взгляд на Эмме, разламывающей вилкой сосиску и проговорил:
– Здравствуйте.
– Добрый вечер, – поздоровавшись, Эмма быстро отпила глоток пива и продолжила неспешный ужин.
– А бар работает? – спросил пришедший.
– Да, – коротко ответила Эмма, с сожалением отодвинула тарелку и слезла со своего места. – Что-нибудь налить? – спросила она.
– Оу, так вы прекрасный бармен? – улыбнулся мужчина.
Но Эмме не пришлось отвечать, потому что дверь снова распахнулась, в проёме появился сияющий улыбкой директор, он расставил руки так, словно собирался обнять гостя.
– Ну наконец-то! А то уже заждались! – Пётр Сергеевич усердно тряс руку мужчине. – Эмма, а это наш благодетель и, так сказать, хозяин всего этого великолепия. Иконников Юрий Андреевич.
– Ну уж, что уж так. Я один из учредителей, так сказать, – снисходительно улыбаясь, проговорил он.
– Здравствуйте, – равнодушно отозвалась Эмма, глядя в спину разглядывающему фотографии с местными видами, которыми были украшены стены бара. – Извините не знала, что вы, – она помолчала, – это вы.
– Эмма, а ты что за стойкой-то? – обеспокоенно зашипел Пётр, бегая глазами и начиная покрываться красными пятнами.
У директора в моменты нервного напряжения пунцовел кончик носа, начинали пылать уши, и на скулах играл вполне симпатичный румянец.
– Потому что сегодня всё идёт через… – Эмма снова замолчала. – Короче, – она вскинула глаза на Иконникова, – вы, должно быть, знаете, как бывает, когда должно произойти какое-то важное событие, но вдруг всё идёт наперекосяк. Сегодня ворота сломались, официантка на работу не вышла, журналист ещё этот припёрся, подсветку на пирсе только наладили, короче, все на нервах.
На секунду в пространстве сомкнулся вакуум. Пётр Сергеевич покраснел, потом слегка побледнел, вращая круглыми глазами, и исподволь показал Эмме кулак.
– Друзья мои, я же не с проверкой приехал. Это уже перед открытием мы тотально всё разберём, – примирительно сказал босс. – А сейчас всё и так лучше, чем могло бы быть. Послезавтра приедут мои друзья, и мы просто немного потестируем, а заодно и отдохнём, – проговорил мужчина, удаляясь в темноту следующего зала.
– Да-да, пойдёмте, я вам покажу комнату, где Майк планирует установить бильярд! – вдогонку крикнул директор и зыркнул на Эмму. – Где это чёртов янки?
