– У него дым коромыслом, – Корабельников придержал её за локоть и тихо добавил: – Эмма, сегодня просто всё катится к чертям. Скоро ещё и инвесторы припрутся.
– С чего бы? – изумлённо глянула на него Эмма.
– Ну хрен их знает, – раздражённо ответил директор. – Может, бабы ихние хотят с журналистом забухать. Короче, Майк там кашеварит. Они два часа назад звонили, сказали к вечеру ждать.
– Ну, началось, – со вздохом произнесла Эмма.
– Забыл сказать, – он протёр платочком вспотевший лоб. – Тебе встречать их не надо. Они тащат с собой водилу. Он их привезёт, а потом у нас останется. И рулить будет, и гаражом управлять.
– Начинать нужно с хороших новостей, – проговорила Эмма. – Короче, я пошла ворота чинить.
Почти до самого вечера под проливным дождём Эмма с охранником и так называемым садоводом по кличке «Лёша-незабудка» пытались привести в действие намертво засевшую воротину, но все их попытки были тщетны. Как только на горизонте появился Ваня и что-то поколдовал на пульте и в щитке, ворота пугливо замигали лампочками и, ещё несколько раз дёрнувшись, закрылись.
– Чего мучились? – спросил он. – Я же сказал, что приеду.
Эмме оставалось только громко выматериться и рвануть к себе в дом, чтобы успеть переодеться, сбегать поужинать и убраться до приезда высоких гостей, так как в её обязанности не входило общение с инвесторами и её это больше чем устраивало.
Наскоро ошпарившись в кипятке, пролившемся из душевой лейки, Эмма позвонила Ване и высказала всё, что она думает о нём и его умении держать всё под контролем, потом натянула тонкую водолазку, подчёркивавшую красоту фигуры, широкие джинсы и, схватив с вешалки куртку, поспешила в сторону бара. Она глянула на часы и поняла, что у неё ещё вагон времени, чтобы выпить заслуженный бокал пива и съесть большую тарелку потрясающей острой фасоли с сосисками.
Через несколько минут Эмма вошла в бар, опустилась на высокий стул и оглянулась на занавешенное опускающимися сумерками большое окно, которое было как раз напротив стойки. Отсюда прекрасно просматривался пирс, по которому сейчас метался Иван и громко призывал все напасти на неработающую подсветку. Эмма даже немного порадовалась, вспоминая часы, проведённые под дождём в неравной битве с воротами, и удовлетворённо повернулась к всё ещё пустующему пространству за стойкой.
– Майк, ты где? – тихо позвала она.
– Эмма, это ты? – из дверного проёма, ведущего на кухню, показался Майк. – Эмма, я нуждаюсь в помощи. Эта девушка из деревни, которая мне помогает, её до сих пор нет! – прокричал он и скрылся на кухне.
Эмма вздохнула и поплелась за стойку, нервозность Майка означала только одно: ей придётся самой себе налить выпить и сделать ужин. Это было самое адское завершение дня. Но и здесь она ошибалась: следующей фразой Майк буквально пригвоздил её к месту.
– Эмма, ты сегодня стоишь за стойкой.
Состроив озадаченную и недовольную мину, Эмма заглянула на кухню и поняла, что день не задался не только у неё. Обычно кристально чистое кухонное пространство сейчас было заставлено пакетами, мисочками, на полу валялись разбитые яйца, из незакрытого холодильника торчали хвосты рыбы и лука-порея, и венчало всё это безобразие дымовое облако, рождающееся над забытой сковородой с кусками мяса.
– А куда она делась? – спросила Эмма.
– Можно я сейчас не буду думать над тем, куда делась эта идиотка?! – прокричал Майк, скрываясь в пылевом облаке перевернувшейся на пол с полки муки. – И так всё из рук валится! – со злостью заорал он.
