Но именно то, что должно было убить ее, вернуло к жизни. Ноги ее подкосились, и, упав в обжигающий снег, она почувствовала боль от холода, у нее перехватило дыхание. Паническая атака отступила. Вернув под контроль малую часть своего сознания, женщина начала действовать. Она дрожащими руками достала из кармана телефон и стала по памяти, на автомате, набирать номер. Безжалостные гудки длились вечность, тишина между ними занимала несколько жизней. Ее тело дрожало от нетерпения, а с губ срывались слова, которыми она побуждала гудки стать короче, соединение – лучше, а нерасторопного человека на том конце провода – собранней и активней. Длинные гудки сменились короткими, но и теперь этот ритм не поспевал за ритмом ее сердца. Огромными усилиями она поборола в себе желание запустить телефон куда подальше. Женщина чертыхнулась на себя и весь белый свет: буквально несколько минут назад она вспоминала, что ее сестра за границей, а сейчас в приступе паники пыталась ей дозвониться.
В сознании всплыл другой образ – человека, который много раз ей помогал, провел ее через ту кошмарную ночь. Любовь Петровна упрекнула себя в том, что не удосужилась выучить телефон близкого ей человека, и сейчас ей приходилось непослушными руками перелистывать записную книжку в поисках номера Леонида. Как не в себе женщина нажимала на сенсор несчастного телефон, чуть ли не протыкая его насквозь.
Наконец нужная надпись появилась перед ней. Она нажала на контакт «Лео Фокс», а затем на зеленый телефончик. Пока шли медленные и размеренные гудки, женщина молилась всем, кому только можно, пока абонент не ответил на вызов.
Гудки прервались, и из телефона послышался родной голос, который смог вселить в нее надежду:
– Алло?! – начал он спокойно. – Мы же только разошлись, – властный голос с ухмылкой растекался из телефона. – Неужели ты успела…
– Лёнь, – прервала она. Мужчина осекся. В охрипшем от холода голосе он услышал тревогу.
– Что случилось?
– Он пропал, – осипшим голосом сказала Любовь Петровна.
Последние багровые лучи солнца уходили за горизонт, повторяя каждодневный ритуал. Картина казалась зловещей, алые лучи приобрели кровавый оттенок, легкий освежающий ветер, словно цепями, бил и причинял боль. Жаркие слезы стали обжигать женщину холодом. День, как и ее жизнь, погружался во тьму. В этой тьме прозвучал хриплый голос, потерявший надежду и погружавшийся в отчаяние:
– Он ушел в лес, – огласила Любовь смертельный приговор.
– Давно я тебе не рассказывал историй, – мужской баритон разносился по лесу и тут же утопал в звуках его жизни. – Я даже и не помню, когда мы с тобой так ходили по лесу, – улыбка появилась на лице мужчины, пока двое шли вдоль лесного ручья.
Вокруг раздавались песни птиц, а под ухом живо и задорно журчал ручей. Его вода перетекала по камням, под корнями деревьев и задорно напевала свою трель. Солнце светило высоко, от чего на глади воды постоянно бегали блики света.
– Думаю сейчас самое время, – мужчина опустился на колено у ручья и сполоснул лицо прохладной водой. Затем достал из кармана платок и вытерся. Когда он обернулся, то увидел, что мальчишка, который ходил за ним хвостиком, уже сидит на корне дерева и с искрами в глазах смотрит на отца. – Ха-ха, я погляжу, ты уже готов, – улыбнулся медноволосый. – Ну ладно, – лесник тоже уселся и, сняв рюкзак, посмотрел сначала на сына, а затем поверх его головы куда-то в лес.
