Путь их продолжался, а мальчика все сильнее одолевала дрема, пока он не упал на снег не в силах двигаться вперед. Снег хлынул ему на лицо и пробрался за ворот. Он вскочил, ужаленный ледяным огнем, осмотрелся, пытаясь найти своего гида, но нигде его не было, остались лишь слабо различимые следы.
Снежинки волнами ходили вокруг мальчика, затрудняли поиски и заметали следы животного. Он запаниковал, когда понял, что еще чуть-чуть – и связь с его проводником пропадет. Словно заяц, он выпрыгивал из снега, чтобы двигаться быстрее. Но ветер нарастал, и все менее заметными становились следы животного. Вьюга со смехом кружила вокруг парня, с озорством наблюдая, как тот пытается найти следы оленихи.
И вот они исчезли. Снег стеной окружал мальчишку, и он растерянно остановился.
Кругом были лишь снег, деревья и непроглядная тьма. Тогда он решился идти вперед, туда, куда еще секунду назад вели следы.
Однако поиски его были тщетны. Слезы наворачивались на глаза, но мальчик лишь шмыгал носом и не позволял себе расплакаться. Ели и сосны стали успокаивать его, и даже вьюга, что совсем недавно потешалась над ним, ослабила напор и стала напевать мелодию.
Мальчик улыбнулся и подумал, что лес старался его поддержать, сжал кулачки и отправился дальше. И тут его живот предательски заурчал. Он вздохнул, расстегнул рюкзак и достал один бутерброд из пакета.
Он медленно и тщательно пережевывал каждый кусочек, прежде чем проглотить, жевал в такт своим шагам и двигался вперед по наитию.
Метелица танцевала вокруг мальчика, и ее платье из снежинок то и дело поднималось вверх и опускалось вниз. Мальчик с радостью любовался этим представлением, и уже ничто не терзало его душу. Он шел вперед вслед за танцовщицей, а та прокладывала ему путь. Лес становился гуще, и луна уже не могла заглянуть за кроны заснеженных деревьев. Внизу становилось темнее, стройные стволы стали блекнуть, а вскоре и пропали вовсе. Стало совсем темно.
Но от этого движения танцовщицы становились лишь прекрасней. Те редкие лучики лунного света, что пробивались сквозь тьму, заставляли ее платье светиться, и теперь это представление пропиталось волшебством и магией. Но вскоре этот танец кончился, осела последняя снежинка, и все погрузилось во тьму. Даже руки мальчику было сложно рассмотреть, если не уткнуться в них носом.
Но он не боялся: ведь лес был с ним, вокруг него. Он все так же слышал песню вьюги, и шелест веток аккомпанировал ей. Снег так же хрустел под его ногами, в этом лесу он чувствовал теплое присутствие дорогого ему человека. Дух его отца еще был здесь, был с ним.
И вот в непроглядной тьме он увидел вдали просвет. Мальчишка стал пробираться к этому свету сквозь сугробы. Вьюга окончила свою песню, и ветви замерли. Только мерный хруст раздавался из-под ног. Но тишина ночного леса не пугала.
Свет, что едва пробивался сквозь плотные ветки кустарника и укрытые снегом ветви елок, стал расти и теперь уже превратился в полоску. Еще несколько минут – мальчик отодвинул ветки, что перегораживали ему путь, и в глаза ударил яркий свет.
Он вышел из зарослей, прикрыв ладонью руку. Вскоре его глаза привыкли, и он смог убрать ладошку от глаз. Он решил осмотреться.
Перед ним протекал ручей, было видно даже место, откуда он начинался и бил ключом. Но сейчас все было укрыто белой пеленой, а сам ручей покрылся льдом. Луна с мягкой улыбкой освещала все вокруг, а от ее лучей лед переливался различными цветами. Под ним шумела вода, что придавало жизни этому месту. Ветки деревьев тянулись к этой живительной влаге, а некоторые деревья даже вытащили свои корни из-под земли.
