– Кто? – продолжал допытываться Рик.
– Куил. Фамилия, – зашипела я, пытаясь вырваться из его рук. – Ты – псих! Эйна Куил. Я вспомнила.
Плечо невозможно саднило. Я стиснула зубы. Его дыхание стало чуть спокойнее, утробный рык прекратился. Он подтянул меня ближе за талию, оторвал руку от плеча и осторожно коснулся языком кожи. Боль тут же отступила. Ощущала себя немного странно. Сколько раз видела, как животные зализывают раны, да и сама, обрезавшись, тяну руку в рот, но это… Это совсем другое. Бес поднял мою ладонь и слизал кровь.
– Ты всегда кусаешься во время секса? – возмутилась моя наконец пришедшая в себя персона. Я попыталась отодвинуться и нащупать в темноте джинсы.
– Только когда меня называют чужим именем.
Бес опередил, безошибочно ориентируясь со своим нечеловеческим зрением, нашел одежду, усадил на нечто горизонтальное, кажется, стол, и одел.
– Слушай, я и сама могу, не маленькая.
Не внял ни одному слову. Хоть головой об асфальт бейся.
Щурясь, вышла в ярко освещенный коридор. Бес, не отпуская мою кисть, вынул из кармана телефон.
– Кларк. Лена вспомнила. Фамилия Эйны – Куил… И да, Кларк, пусть девушке найдут хирурга для пластики. Деньги будут. Столько, сколько надо… Мне плевать, пусть лицо восстановят, остальное по возможности.
Отключился. Я задушила невесть откуда вылезшую материнскую нежность к этому мужчине и попыталась оглядеть левое плечо, оценить нанесенный внешности очередной ущерб, уже прикидывая, как наматывать на себя несчастный шарф, но, к своему удивлению, ничего, отдаленно похожего на укус, не обнаружила. Пару своих родинок, тоненькие полосы старых шрамиков от кошачьих когтей, все…
– Ри-ик, – позвала я, даже толком не зная, как оформить назревший вопрос.
К счастью, он понял и так.
– Следов не будет.
– Вообще?
Он вздохнул.
– А ты видишь?
– Не-эт. Погоди. – Я перевела взгляд на свои ноги. – А там тоже не осталось?
Рик обернулся.
– Где?
– Ну как где! – начала я, не почуяв подвох. – На бе…
В почерневших глазах мужчины закружились веселые чертенята. Я осеклась.
– Проехали. Нам направо или налево?
Он улыбнулся, повернул налево. Я шла рядом, осмысливая новое открытие.
– То есть в принципе ты можешь есть и не убивая людей?
Встречная троица врачей, среди которых были две женщины, испуганно шарахнулась от нашей пары. Я прикусила губу. Язык мой – враг мой. Кажется, я повторяюсь. Рика позабавил мой вопрос.
– Ты корову перед дойкой тоже убиваешь?
Я поперхнулась.
– Ни фига себе сравнение! Я ж теперь молоко пить не смогу!
Он засмеялся. Нет, честное слово, засмеялся. Я завороженно смотрела на его профиль. Улыбка осветила черты, сделала их мягкими, человечными, живыми, добрыми. Женское чутье в кои-то веки заставило промолчать, не высказаться вслух, не спугнуть мгновение. Оно не принадлежало мне. Это его мгновение свободы от собственного тяжелого характера. Увы, я наслаждалась недолго, не больше нескольких секунд.
Рик, не поворачивая лица, сжал мою кисть сильнее, мы вышли в наполненную людьми приемную, затем на улицу, дошли до стоянки. Я тихо свистнула.
На месте нашего «рено» красовался автомобиль той же марки, только другой формы и цвета. С водительской стороны к блестящему крылу новенькой машинки была сиротливо прислонена знакомая дверь с выбитым стеклом.
– Это на память оставили, забраковали или просто не пригодилась?
Рик пожал плечами.
– Указатель.
Как ни в чем не бывало, откинул дверцу на тротуар. Забрался на водительское место. Я бегом обогнула машину, обратив внимание на ключи в замке зажигания и вещи Рика на заднем сиденье, в которых ходила по магазину. Догадка пришла сама собой.
