Прозвучало довольно мрачно, но зато честно. Мертвым все это ни к чему.
— Благодарю Саарш. Сколько будет действовать зелье?
— К сожалению у меня нет точного ответа. В книгах говорится о двух месяцах, но зелье с-с-слишком долго хранилось, и я не могу сказать, повлияло ли это на его свойства. К тому же не стоит сбрасывать со счетов с-с-сильную королевскую кровь. Результат непредсказуем, но я бы спрогнозировал месяц, не больше. В любом случае вам стоит внимательно с-с-следить за принцем.
— Месяца вполне хватит.
— Удачи, Ваше Величес-с-ство.
Наг уполз из кабинета и за спиной прозвучал голос Ираса:
— Не передумала?
Элизабет вздохнула, крутя в руке бутылочку, которая, казалось, была наполнена родниковой водой.
— Даже если бы и передумала, то пути назад все равно нет. Принц наверняка очнулся и отпустить его сейчас будет еще большей глупостью, чем вся эта затея.
Ирас прижался к ее спине, обняв за талию и проведя носом по виску прошептал на ухо:
— Ты знаешь, что ради тебя я убью не только принца, но и короля со всей свитой? Лишь прикажи и я залью их дворец кровью.
Она прикрыла глаза и тихо прошептала:
— Знаю. Поэтому и не приказываю. Это решит лишь часть наших проблем, но не все.
Ирас повернул ее к себе лицом и приподнял пальцами подбородок.
— Все будет хорошо, — сказал он и мягко поцеловал ее.
Прижавшись к нему крепче, она углубила поцелуй, пытаясь перенять уверенность Ираса. Он на все проблемы смотрел со снисходительной усмешкой и твердым убеждением, что справится с любой ситуацией.
Ирас даже никогда не использовал такого слова как «проблема». Для него любая трудность была «задачей, которую нужно решить». Ну или в крайнем случае «вопросом», но никак не проблемой.
Как же хорошо, что он всегда был на ее стороне. Рядом почти с самого детства, и как же чудесно, что пусть и не сразу, но она смогла разглядеть в нем мужчину.
Нежась в поцелуе, Элизабет с громким удовлетворенным стоном выгнулась, когда Ирас крепко прижал ее к себе, почти до хруста в ребрах. Сильно и собственнически.
Он всегда был с ней ласков и осторожен, мог сладко мучить ее в прелюдии почти часами, с вечной ухмылкой слушая мольбы, но никогда не был груб.
Даже когда она просила.
Их секс всего несколько раз был животным и диким, сразу после того, как Элизабет пытались убить и ей чудом удалось избежать гибели. Не без помощи и участия Ираса, конечно же.
А после он всю ночь не выпускал ее из кровати, беря жестко, почти жестоко до синяков и стертых коленей. Будто наказывая за то, что она посмела подвергнуть себя опасности, что была не осмотрительна и доверилась не тем, что рисковала собой.
Что чуть не ушла от него, пусть даже и за грань.
Были еще моменты, когда именно Ирас оказывался на краю и чуть не погибал. Но это уже были ночи, когда он торопился почувствовать вкус жизни, и они не были настолько необузданными, как когда опасности подвергалась она.
Поэтому сейчас, чувствуя объятья на грани грубости, она сразу поняла, что что-то не так.
Элизабет хотела прервать поцелуй, чтобы спросить, вот только Ирас, который всегда уступал ей, сейчас наоборот прижал ее еще сильнее, не давая уйти и яростно целовал, почти кусая за губы.
Когда Лиз уже решила, что сейчас отключится от недостатка воздуха, Ирас прервался, дыша так же тяжело, как и она.
С трудом отдышавшись, она прошептала:
— Что тебя тревожит?
Ирас смотрел на нее пристально, изучая каждую деталь, ресницу и черту, словно художник, которому предстоит рисовать ее по памяти.
