Дальше – больше! Президент Самой и Единственной Великой Державы, так и ищущий, кого бы на этот раз осчастливить, то есть забросать «Томагавками», а попросту – порешить, был ранен в мягкое место ржавой татарской стрелой. Опять же не помог ни бронированный «Кадиллак», ни идущие следом автомобили охраны. Стрела прошла сквозь стальной багажник, пробила проложенную кевларовыми пластинами спинку президентского кресла и аккуратно и зло вонзилась в державную ягодицу. Поскольку наконечник имел зазубрины, то операция по его извлечению проходила под общим наркозом. Стоит ли говорить, что оперировали самую-самую задницу самые-самые лучшие хирурги, а стало быть, операция прошла успешно, о чем радостно сообщили все телевизионные каналы.
«Наш ковбой снова в седле!» – вещали хорошенькие дикторши, помавая ручкой, словно это ради них президент засадил ракетой по очередному памятнику мировой архитектуры. Дикторшам было сладко, но насчет седла они, конечно, погорячились. Сидеть гарант некоторое время не мог.
Зато теперь, рассуждая об опасности мирового терроризма, мировой гарант порядка, законности и демократии держался так прямо, что ни у кого уже не вызывало сомнения, что с терроризмом нужно покончить любыми средствами. «На каждую их стрелу мы ответим десятком, а если нужно – то и тысячью наших „Томагавков“, – вещал Отец Нации. Конгресс дружно вздохнул и увеличил бюджет на сколько-то там десятков миллиардов условных единиц.
Террористам, однако, и без великодержавных «Томагавков» пришлось несладко. Один из признанных лидеров мирового терроризма получил в лоб не томагавком даже, а вульгарным разбойничьим топором, причем произошло это в каком-то сверхсекретном убежище, чуть ли не на стометровой глубине, в присутствии только самых проверенных товарищей по борьбе с мировым империализмом. Стоит ли говорить, что упомянутому топору было чуть больше нескольких сотен лет.
Вообще-то все эти явления не могли с полным правом считаться негативными, потому как каждый из пострадавших в отдельности, да и все они вместе вызывали чувство неприязни, а то и омерзения у значительной части населения тамошнего мира. С другой стороны, события, какие бы они ни были, должны развиваться естественным путем и никак иначе. Ну не положено ржавому бердышу пробивать полуметровое бетонное перекрытие и вдребезги разносить кафедру перед носом потомственного экономиста. Не должны старые татарские стрелы гоняться за президентскими «Кадиллаками», не «Стингер» же эта железяка, и не «Игла», и вообще, никакое не чудо техники. А уж каменному топору и вовсе место в краеведческом музее провинциального городка, и не на витрине, а где-нибудь в запаснике, среди прочего хлама, не интересного никому, кроме местных свихнутых краеведов-энтузиастов.
Однако, однако…
Все это опять же рассказал мне герой Костя, постаравшись, как он выразился, «объяснить все в доступных мне понятиях». Я понял намек насчет того, что крыша у меня и так слабая, и он, Костя, будучи героем высокогуманным, от некоторых подробностей меня бережет и поэтому всего не рассказывает. Еще тронусь, так сказать, в путь без него и не туда, куда нужно. Поэтому от лишней информации меня следовало беречь. И он берег. Спасибо ему, родному.
Так вот именно к истокам этих явлений и лежала дорога героя Кости, скромного труженика по поддержанию естественного мирового порядка.
