– А я подслушала, когда вы с ним договаривались, – без капли смущения сообщила девушка.
– И тебе не стыдно? – укоризненно спросил Данила.
– Стыдно, у кого видно, – отрезала сестра, – а у меня ничего не видно.
– Видно!
– Чего это у меня видно? – слегка озадачилась Поликсена.
– Уши твои, как у царя Мидаса.
– Вот и не ври, пожалуйста, – рассмеялась девушка, – у твоего царя уши были ослиными! А у меня, погляди, какие маленькие и аккуратненькие ушки, точно розовые раковинки. – Поликсена повертела головой из стороны в сторону так, чтобы брат мог получше рассмотреть её уши, точно Данила их никогда не видел. А в завершение для верности потрогала их руками. – Ну, съел? – спросила она брата, показала ему язык и, закинув чашку в мойку, убежала из кухни.
Данила посмотрел ей вслед, покачал головой: «Двадцать один год девице, а она ещё ведёт себя, как ребёнок». Он подошёл к раковине, вымыл чашку сестры. А в свою ещё налил чаю.
Он старался переключить свои мысли на что угодно, но они упорно возвращались к Анне Суздальцевой. Её образ лёгким видением возникал перед его внутренним зрением и не хотел исчезать.
– Что же это со мной такое происходит? – вслух спросил себя Данила. – Она же девушка моего лучшего друга! Я должен перестать о ней думать! Должен! – твердил он себе.
И наперекор всему продолжал думать о ней и дальше. А ночью она приснилась ему во сне. Села на край его постели, взяла его за руку и тихо позвала: «Данила! Проснись!»
И он как будто, открыв глаза и увидев её, даже нисколько не удивился её приходу. Словно знал, был уверен в том, что она придёт к нему и останется с ним.
Утром, когда он проснулся по-настоящему, Данила с горечью подумал о том, что сон его – всего лишь результат того солнечного удара, который он почувствовал, увидев Анну впервые.
Он подошёл к окну и раздвинул шторы. За окном шёл дождь. Тихий и печальный, совсем не похожий на грозу в мае. Впрочем, на Данилу, как ни странно, этот дождь подействовал умиротворяюще. А через несколько дней наступило по-настоящему знойное лето. В городе заработали тысячи кондиционеров. Было непонятно, как люди раньше обходились без них. Хотя существует небеспочвенное мнение, что в наши дни жара так сильно достаёт жителей мегаполисов и больших городов потому, что строительство новых зданий последние тридцать лет велось как заблагорассудится, без соблюдения законов градостроительства. И роза ветров была нарушена. Вот это пренебрежение и аукнулось теперь несусветной летней жарой.
Но лето прошло быстро, и наступила осень.
Кружась в танце разноцветной листвы, весёлый сентябрь незаметно встретился с октябрём. Тот пролился слезами дождя на отцветающие в садах и на городских клумбах хризантемы и с первым снегом передал эстафету ноябрю.
Прошло полгода со дня первой встречи Анны и Андрея. И Яковенко решительно заявил своей девушке, которую про себя уже считал невестой, хоть и не сделал ей пока предложения:
– Аня, я хочу познакомить тебя со своей сестрой Валентиной.
– Не рано ли? – отчего-то забеспокоилась Анна.
– Почему же это рано? – удивился Андрей. – Скорее поздно. Ведь со своей мамой ты познакомила меня пять месяцев назад.
– Не я познакомила, – засмеялась в ответ Анна, – а ты сам напросился к нам в гости.
– Не важно, при каких обстоятельствах состоялось наше знакомство с Ириной Михайловной, главное, что оно состоялось.
– Ладно, не буду спорить, – улыбнулась Анна.
