Доналд Флеминг театрально застонал:
– Я с самого детства не любил проповедей и сейчас ничуть не изменился! Тэвис, пошли меня на границу! Не могу смотреть, как ты мучаешься от жажды и не можешь взять этот маленький английский цветочек, а священник тем временем молится за ваши души.
– Пора бы, Доналд, – покачал головой Колин, – начинать думать головой, а не иным местом!
Братья засмеялись, но молодой лэрд заметил:
– Надеюсь, вы делаете это не только ради Юфимии, милорд. Я любил сестру, но она вас не стоила.
Граф поморщился:
– Ты должен был мне все рассказать в тот день, когда я пришел просить ее руки, Роберт, но не мне тебя судить. Сегодня я мстил за свою попранную честь и одновременно за гибель твоей сестры. Юфимия могла очаровать кого угодно и, несомненно, водила за нос брата, несмотря на мучившие его угрызения совести. Ты был тогда совсем мальчишкой, некому было наставить тебя и помочь, но ты сделал все, что мог, и спас сестер и брата от страшной смерти, а такой поступок достоин настоящего мужчины.
К тому времени как Арабелла проснулась, Доналд Флеминг уже давно покинул замок и пересек ближайшую границу с Англией. Приблизившись к Грейферу, он заметил, что, хотя солнце стояло высоко, в деревне почти никто не проснулся. Доналд, переодетый бродячим торговцем, чувствовал себя в безопасности и, заметив у колодца крестьянку, подошел к ней.
– Доброе утро, мадам! – весело поздоровался он. – Могу я попросить у вас немного воды?
– Ты шотландец! – негодующе воскликнула женщина, неприязненно оглядывая незнакомца.
– Да, но я в этом не виноват, дорогая, – широко улыбнулся Доналд. – Папаша, правда, жил по ту сторону границы, но мать, упокой Господь ее душу, была родом из Йорка. Я сам – бродячий торговец, а поскольку у меня много родственников по обе стороны границы, могу беспрепятственно ходить повсюду!
Сняв с лошади тяжелый узел, Доналд развязал его и разложил содержимое на земле. Женщина не могла отвести глаз от мотков ниток, кружев, шелковых лент всех цветов радуги, металлической посуды и тщательно запечатанных пакетиков с восточными пряностями.
– У меня есть и ткани – ситец, кибрик, шелк, все очень красивые, если хотите – покажу, дорогая, но, может, пока решите, что купить, выберете пакетик с пряностями в благодарность за то, что напоите меня и мою бедную скотинку?
Доналд широко, добродушно улыбнулся, блеснув голубыми глазами. Такой щедрый человек, несомненно, заслуживал доверия. Фермерша вновь оглядела его, но прежняя подозрительность сменилась откровенным восхищением – Доналд, высокий, широкоплечий, с каштановыми волосами, был очень красив.
Женщина совсем забыла о том, как недружелюбно встретила пришельца.
– Ну что ж, – кивнула она, ставя ведро перед лошадью и кокетливо улыбаясь Доналду, – может, у вас найдется немного шафрана?
– Только для вас, мадам! – почтительно воскликнул Доналд, готовый на все, лишь бы получить нужные сведения. – Уже поздно, – заметил он, отдавая ей пакетик, – но, кроме вас, я в деревне никого не встретил.
– Да, – неодобрительно заметила фермерша, – мужчины, должно быть, еще никак не проспятся после вчерашнего.
Доналд с благодарностью принял протянутый ковш с водой, он и в самом деле хотел пить.
– Что тут вчера творилось! – продолжала женщина. – Молодая хозяйка Грейфера, такая милая девочка, должна была обвенчаться. Она родственница нашего короля Ричарда, тот и выбрал ей мужа. В крепости не было хозяина – еще с тех пор как лорда Генри убили, а король хотел, чтобы Грейфер защищал мужчина, хотя, по правде говоря, капитан Фитцуолтер вполне справлялся со службой. И что же? Эти разбойники-шотландцы напали как раз в тот момент, когда леди Арабелла вошла в церковь. Ах, такая хорошая девушка! Нежная, красивая, а волосы золотистые, ну в точности как луна летом, и доходят почти до земли! Украли ее эти воры! Прямо из церкви! Посадили на коня и увезли!
