– Да, Тэвис, обыграли тебя! – объявил Доналд Флеминг в заключение своего рассказа.
Предзакатное солнце ярко освещало каменные плиты пола в парадном зале замка Данмор.
– Сэр Джаспер захватил Грейфер, и девушка теперь для тебя бесполезна!
Арабелла, сидевшая рядом с графом, побледнела как смерть.
– Неправда, – хрипло прошептала она. – Лжешь! Джаспер не мог жениться на моей матери. Это сплетни!
– Доналд не лжет, девушка, – мягко сказал Колин Стюарт. – Он, конечно, грубиян и любит прихвастнуть, но в жизни не сказал неправды.
Молодой священник всей душой желал, чтобы мать была здесь, но леди Флеминг вернулась в Глен-Эйлин, взяв с собой Эйлис и Мэри Хэмилтон. Тэвис отказался отпустить с ними Арабеллу, потому что дом в Глен-Эйлине был не так неприступен, как замок Данмор. Граф боялся, что сэр Джаспер узнает, где Арабелла, и семья Флемингов окажется в опасности, но по крайней мере разрешил Мег остаться и составить компанию Арабелле. Правда, Колин считал, что теперь нужно посоветоваться с матерью.
– Я думала, Джаспер любил меня, – недоуменно пробормотала Арабелла, – по крайней мере хоть немного… и считала, что люблю его, но он оказался трусом. Грейфер мой. Джаспер не может получить его только потому, что женился на матери. Король этого не позволит. Ох, бедная мама!
Глаза ее наполнились слезами, но Арабелла сама не понимала, почему плачет – из жалости к себе или к леди Ровене.
– Ваш король хотел, чтобы Грейфер был в мужских руках, – со спокойной логикой напомнил священник. – У него сейчас много забот. Если сэр Джаспер скажет ему, что тебя похитили и убили шотландцы и что пришлось жениться на леди Ровене, чтобы достойно оборонять границу, король всему поверит – у него нет времени проверять правдивость слов сэра Кина. Король отдаст ему Грейфер, и ты ничего не сможешь сделать.
– Но что будет со мной?! – вскрикнула Арабелла. – Кроме Грейфера, у меня ничего нет. Это мое приданое, и все земли и угодья, принадлежащие поместью, тоже мои! Если сэр Джаспер украл Грейфер, как мне теперь жить?!
Зеленые глаза неожиданно блеснули яростью. Девушка повернулась к графу.
– Это все ты наделал, шотландский ублюдок! Разрушил мне жизнь своим хвастовством и болтовней насчет чести. А моя честь?! Тошнит уже оттого, что мне всю жизнь указывают, что и как делать!
И, схватив лежавший на столе кинжал Тэвиса, которым тот резал сыр, девушка ринулась на него.
– Иисусе Мария! – вскричал граф, когда клинок вонзился ему в плечо, пропоров шелковую сорочку. Он успел схватить девушку за руку и грубо вырвать нож. – Девочка! – заревел Тэвис вне себя. – Вот уже второй раз за два дня ты бросаешься на меня с оружием! Я этого не потерплю, слышишь?!
Отпустив ее, граф зажал ладонью рану, чтобы остановить кровь.
Арабелла растерла покрытую синяками руку в полной уверенности, что граф сломал ей запястье, и, отступив на шаг, отвесила Тэвису Стюарту звонкую пощечину.
– Не нужно было похищать меня, если тебе так хотелось жить спокойно!
Граф покачнулся от неожиданного удара, изумленный, что в таком хрупком существе может таиться столько гнева.
– Нужно было позволить тебе обвенчаться с этим трусом. Он уж точно бы нашел смерть от твоей руки гораздо скорее, чем я успел бы до него добраться, – сухо сказал он.
– Сядь, Тэвис, – посоветовал Колин, усаживая старшего брата на стул. – Рана не опасна, но ты ослабел от потери своей благородной крови.
