Змея в шкуре мальчика - страница 5

Она двигалась как тень, ее проворные шаги не оставляли следов, кроме мягкого шелеста листьев. Лианы, которые когда-то мешали ей двигаться, теперь превратились в лестницы, а колючие ветви были всего лишь испытанием для ее рук, теперь искусных ориентироваться в грубом мире джунглей.

Конечно, это были не те джунгли, которые она знала раньше. Ее чувства, такие острые, заставляли звуки и пейзажи вокруг казаться другими. Изменилось все – щебет птиц, стрекотание сверчков, даже шелест листьев под ногами. Она знала их истории. Они были частью замысловатого танца жизни и смерти, выживания и инстинкта.

Элиана двигалась с вновь обретенной уверенностью. Она больше не боялась неизвестного, а наслаждалась дикой симфонией джунглей. Она проводила свои дни, прячась в тени, двигаясь, как безмолвный дух, по лабиринту густой листвы.

Путешествие, поначалу полное сомнений в себе и растерянности, теперь казалось приключением. Страх, который она испытывала ранее, начал отступать, сменившись страстным желанием исследовать свою новую, неизвестную сущность.

Когда сгустились сумерки, окрасив небо в огненно-оранжевые и темно-фиолетовые тона, Элиана взобралась на свое любимое дерево – величественный гигантский инжир, кора которого была гладкой и фактурной, как слоновья кожа. Ее взгляд был прикован к его полым ветвям. Они были ее убежищем бесчисленное количество раз, убежищем во время штормов, убежищем, когда надвигалась опасность.

Элиана забралась в безопасное убежище, укрывшись в его успокаивающем тепле. Она больше не боялась, теперь она была неотъемлемой частью ритмичного существования этого леса. Она прислонила голову к гладкому стволу, ее мысли путались друг с другом. Ее путешествие, подобно шепоту ветерка в ветвях над головой, было полно сюрпризов и пьянящей смеси предвкушения.

Дни превратились в ночи. Дни, которые она проводила в поисках фруктов, ища утешения в тени. Она научилась сливаться не только с листвой, но и с обитателями джунглей. Она наблюдала, училась и подражала.

Каждую ночь, когда звезды освещали полог, Элиана возвращалась в свое убежище, ее мальчишеская одежда, когда-то чистая и новенькая, с каждым путешествием становилась все более изодранной.

Это была не та трансформация, которую она представляла, когда вошла в скрытую пещеру, но она была более мощной, более глубокой, чем все, что она могла когда-либо представить. Это было так, как будто само ее существо претерпело второе рождение, трансформацию, которая касалась не только внешности, но и сути того, кем она была, кем она всегда была. Джунгли приняли ее как свою собственную, их древний шепот учил ее, лелеял, формировал из нее нечто новое, нечто неожиданное и чудесное.

Элиана оказалась в центре озорной какофонии. Группа игривых обезьян, с безудержным энтузиазмом раскачивающихся на ветвях, приняла ее за нового товарища по играм.

Все началось с дерзкой маленькой обезьянки по имени Чико, в глазах которой горели озорные искорки. Он стал следовать за Элианой по джунглям, раскачиваясь рядом с ней, подражая ее движениям и подражая жестам.