Я сжимаю в кулаке этот маленький лист почти до боли. Откуда он узнал, что Томас – мой брат? В школе я никогда не рассказывала о своей семье. Разве драконам интересно было бы слушать про многодетное семейство нищебродов из старого города? Значит, Морелли наводил обо мне справки? Сволочь. Он так развлекается? Думает, это весело, доводить меня до белого каления?
– Мэй? – Я вздрагиваю, когда Ронан мягко касается моего плеча. – Что с тобой?
– Пошли, поднимемся наверх, – бросаю я нервно.
В кабинете Томаса уютно: деревянная мебель, много книг, на столе фотография семьи в дешёвой, абсолютно не вписывающейся в дорогую обстановку, рамке с сердечками. Энжи подарила брату пару лет назад.
– Ты очень напряжена, Мэйлин. Я понимаю, ты волнуешься, но уверен, всё наладиться… – скорбное лицо Ронана говорит мне об обратном.
– Я тебя позвала не для того, чтобы ты меня утешал, братец. – я облокачиваюсь на стол, поворачиваясь к Ронни. – Мы сейчас уязвимы как никогда. Неизвестно на что ещё способен тот, кто сделал это с Томасом.
– Поэтому с тобой всегда будут ходить пара ребят, они ждут внизу. Только не спорь… – брат настроен решительно. – Мы не можем сейчас рисковать. Всё из-за этой грёбаной чаши, будь она неладна.
– Эта чаша по-прежнему важна. Может быть даже важнее, чем мы думали раньше. Что в ней такого?
– Не имею ни малейшего понятия. Её нашли на острове в ходе раскопок. Да, дорогая вещица, с сильным магическим флёром. Собственность империи. Естественно, никто не может просто купить её. Единственный способ - выкрасть и доставить на материк. Половина дела уже сделана, как ты понимаешь.
– Дело либо в чаше, либо в землях. Я всё-таки склоняюсь, что в землях. Какой-то чешуйчатый гад не хочет, чтобы грязные вонючие веррики Солиеры отхватили такой лакомый кусочек. Значит, это должно стать нашей целью номер один. Я хочу встретиться с этим Ревьелло, который обещал продать землю Томми. Желательно сегодня. Он должен знать, что несмотря на трагедию с Томасом, мы настроены выполнить условия сделки.
– Признаться, я сам думал об этом. Но думаешь, уместно, если с ним будет говорить о бизнесе женщина?
– Хочешь сделать это сам? Не припомню, чтобы вы с Эриком были сильны в красноречии. А Джордж, я так понимаю, самоустранился, в надежде, что без Томаса всё развалится.
– Ладно, Мэйлин, я тебе доверяю, но будь с ним осторожна, эти драконы – чёртовы проходимцы…
– Мне ли это не знать.
Эрик приоткрывает дверь, проскальзывает внутрь и присаживается в кресло.
– Надоело смотреть на твою кислую мину, – бросает ему Ронан. – У тебя вид, как у эльфийской девственницы перед брачной ночью с орком.
– Пошёл ты, Ронни, – без особого энтузиазма отзывается младший из братьев.
– Я хотела вам кое-что рассказать, – я сжимаю руку, и тут же чувствую, как зашевелился невидимый василиск на моём пальце.
– У тебя такой вид, Мэй, как будто ты сейчас скажешь, что влюбилась в какого-нибудь поганого дракона и сваливаешь с ним в закат, чтоб заделать маленьких противных драконят, вместо того чтобы помочь нам разгрести всё это дерьмо, – мрачно усмехается Ронан.
– Ты сбрендил, задохлик? – вспыхиваю я.
– Ой, прости, я забыл про твоего красавчика эльфа Лероя. Он у нас первый в этом списке, – продолжает подтрунивать брат.
– Заткнись уже, наконец, – шиплю я.
Ронни пожимает плечами:
– Просто хотел разрядить обстановку.
Я начинаю рассказ о своём ночном купании в море и по лицам братьям вижу, что они мне не верят. Думают, что у бедной Мэй поехала крыша после того, что случилось с Томми. Они периодически переглядываются друг с другом, видимо решая, уж не вызвать ли психушку для сбрендившей сестрицы.
