Знаете, каким он парнем был? Мемуары о первом космонавте - страница 3

А может…, может, дело в отцовской научной деятельности… Ведь в нашем доме часто бывали разные научные знаменитости, в том числе и академик Федор Григорьевич Кротков, который курировал папины работы по радиационной медицине – кандидатскую и докторскую диссертации. Неудобно же известных личностей в коммуналке-то принимать.

Доброжелательный Академик нахваливал белые грибы в сметане (моя мама была изрядной мастерицей по их приготовлению), вишневую домашнюю наливку, дружелюбно щелкал меня по носу в знак приветствия и тоже спрашивал, как дела в школе. Видимо, у взрослых не хватало фантазии на другие вопросы. Я отвечала ему односложно – «нормально», лишь бы отвязаться, и смущенно отползала на полусогнутых в другую комнату – делать уроки и приближать светлое будущее своими оценками. О чем разговаривать с известным ученым мужем в семилетнем возрасте? Не о радиационной же медицине…

Меня тянуло к простому парню из Гжатска, с которым даже молчать было интересно. И мое «нормально» Гагарину звучало совсем по-другому. Мне казалось, он все понимал и без слов. Ведь Юрий Алексеевич покорил воздушное пространство и смотрел с высоты (а не с высока) на нашу маленькую планету и на людей, вообще невидимых оттуда существ… Смотрел так, как смотрят на нас звезды. Он и сам был яркой Звездой. Но вернувшись на грешную Землю, Звездой и остался. Звездой, без звездной болезни и мании величия. Обыкновенный парень со Смоленщины по имени Юрка. Мужественный и бесстрашный.

***

За «Жилкомбинатом» наши пути расходились. Я сворачивала с «орбиты» влево – в школу, открывать свой космос, Гагарин – направо. Он подходил к памятнику-самолету с вечным огнем. На минуту останавливался, склонял голову, и шел по улице Ленина, прямиком в военную часть.

Я оглядывалась и долго смотрела ему вслед… Наверное, возле огня шнурки проверял…, наивно полагала я. Там было светло и днем, и ночью, в любое время года и в любую погоду.

– Гагарин здесь живет? Гагарин здесь живет? – громогласно гэ-кая, дважды произнес грубый мужской голос.

– Гагарин здесь живет? – словно эхо, вторил ему другой, потоньше.

Эта фраза на целых 4 года стала кошмаром для нашей семьи и обратной стороной медали мирного и счастливого соседства с Первым космонавтом Земли, которым мы так гордились.

Наша квартира под номером 55 была слева, если подниматься по лестнице на 4-й этаж, и ровно напротив гагаринской – пятьдесят седьмой.

Стоит ли удивляться, что все граждане из разных уголков необъятной Родины, стремящиеся увидеть Юрия Алексеевича, прямиком отправлялись в нашу пятьдесят пятую.

Откуда страждущие пообщаться с Гагариным узнавали адрес, номер дома и номер подъезда., одному Богу было известно. Вот уж, воистину, Земля слухом полнится. Но все сразу же откуда-то узнали… Узнали и пошли, и пошли, и пошли. Пошли целыми толпами – и мужчины, и женщины, и дети.

После первого полета в космос всенародное ликование было таким бурным и таким непредсказуемым, что командованию гарнизона «Чкаловский» пришлось даже поставить у подъезда двух автоматчиков для сдерживания людского потока. А иначе бы двери снесли и стекла повыбивали, да и себя покалечили. Но к началу сентября шестьдесят первого года наплыв немного уменьшился и оцепление сняли.

Сначала в нашу квартиру раздавался пронзительный звонок, способный разбудить дюжину мертвецов и разорвать уши такой же дюжине, но живых…