Мария осенила себя священным кругом. Любочка тайком тоже крутанула святой знак, Роман сплюнул. Пошли!
Я подумал было перекреститься, но внезапно вспомнилась снежная королева. Если выбирать, кому молиться, то она точно лучший вариант. По крайней мере, она уже дважды спасла мне жизнь. В самом буквальном смысле.
А вообще, религия в этом мире пошла своим весьма специфическим путем. До появления разломов все развивалось по привычному сценарию, а затем все начало рушиться. В итоге, христианский крест превратился в священный круг, а вместо одного всемогущего бога в местном пантеоне появился целый ряд божков поменьше.
Спустя полчаса осторожной ходьбы, когда вперед смотришь только часть своего пути, а остальное время озираешься по сторонам, пытаясь разглядеть тех, кто свербит затылок злобными взглядами, мы подошли к туману.
Удивительное явление. Словно тяжелые, несущие снег облака спустились на землю, да так и остались тут. Клубящиеся щупальца белесой взвеси изредка выстреливали вперед и, словно обжегшись, снова втягивались обратно. Создавалось впечатление, что разлом хочет растечься, поглотить как можно большую площадь, но что-то снаружи не давало ему это. Словно тут, на границе двух миров, шла непрерывная борьба двух невидимых сущностей.
Мы встали совсем рядом с этим облаком, не решаясь сделать первый шаг.
– Андрей! – негромко позвала меня Мария. Я повернулся. Она протягивала свернутый в четверо бумажный лист. – Держи. Вдруг потеряемся в тумане.
Развернул бумагу, вгляделся. Это оказалась карта разлома. Та, которую баронесса показывала в таверне. Она ее распечатала, понимая, что телефон тут работать не будет. Вот только не знал, что она сделала два экземпляра.
Я молча кивнул. Все же она мне доверила великую тайну. Это надо ценить.
– Не забудь вернуть, после того как...
Я вновь кивнул.
– Предлагаю прекратить праздные разговоры, – внезапно сказал Роман. – Мы вступаем на почти вражескую территорию. Так что прошу соблюдать тишину. Я видел у вас глушители – сейчас самое время их надеть. И старайтесь не шуметь. Не стоит привлекать к себе внимание тех, кто прячется в гуще.
Мы накрутили пузатые бочоночки глушителей на стволы своих МП-5, сняли их с предохранителей. Вперед!
Я сделал первый шаг в белесую неизвестность. Вокруг ноги закрутились вихри, разгоняя туман. Сделал второй, третий, постепенно с головой уходя в совершенно непроглядную взвесь. Принюхался – удивительно, но такая густая и плотная субстанция совершенно ничем не пахла и нисколько не мешала дыханию. Вот только не видно нифига. Вернулся.
– Надо взяться за руки. Иначе вмиг потеряемся.
Протянул руку, за которую тут же вцепилась ладошка, покрытая веснушками. Она была влажная и холодная – Любочка боялась.
Попытка номер два. Вновь вхожу в белое безмолвие. Иду прямо. Если верить словам старателя, вот так, на ощупь, надо пройти шагов сто, сто пятьдесят. Потом будет полегче.
Стараясь не сбиваться с пути, ощупывая землю мыском ботинка, неторопливо иду вперед. Вокруг тишина, только слышно дыхание. Мое и моих спутников. Да ладошка моей помощницы время от времени сжимается чуть сильнее. Оглядываюсь назад. Белая взвесь настолько непрозрачная, что я вижу только начало Любиной руки, дальше только еле различимый, темный силуэт.
...Четыре... восемь... пятнадцать... шестнадцать... двадцать три... сорок два...
Когда остальные органы чувств не работают, приходится ориентироваться на очень смутное ощущение направления и счет шагов. А еще я знал, что человеку свойственно неосознанно забирать вправо, поэтому я пару раз чуть-чуть поворачивал налево. Буквально на пару-тройку градусов.
