– Ну что, Люба, все готово. Пойдем? – поинтересовался он, видя, что та все еще чем-то озадачена.
– Леш, послушай, сегодня же только суббота, а на занятия нам в понедельник… Поехали в гости к моей маме? – неожиданно предложила Кудряшова. – Тут совсем недалеко, минут сорок на рейсовом автобусе. К тому же я приглашаю тебя официально – хочу вас познакомить друг с другом.
– Отличная идея! – кивнул Алексей, сделав вид, что несказанно обрадовался предложению.
Прекрасно помня последний разговор с родителями, эту идею он уже не считал столь блестящей. Правда, говорить об этом Любе пока не решался. В глубине души он все еще надеялся, что ему удастся переубедить хотя бы отца.
– Люб, ты только про сумасшедшую бабку никому не рассказывай. Хорошо?.. Засмеют ведь в институте, если кто узнает… – как бы невзначай обронил он и помимо своей воли оглянулся по сторонам.
Но вокруг никого не было. Лишь где-то на верхушке старой ели в этот момент громко закаркала ворона.
А ровно через две недели с момента описываемых событий – 4 апреля 1970 года – в город Орел внезапно пришла «большая вода». Из-за установившейся аномально теплой погоды и непрекращающихся проливных дождей, снег, которого в эту зиму выпало с избытком, стал катастрофически быстро таять. А учитывая, что промерзшая за долгую зиму земля еще не оттаяла, то можно легко представить к чему в итоге это привело. В короткий срок гигантская водная масса талой воды единым потоком устремилась в главную речную магистраль области. Река Ока и ее приток Орлик вскрылись практически одновременно за небывало короткий промежуток времени. Уровень воды рос так стремительно, что уже через шесть часов с момента начала паводка обе реки вышли из своих берегов. А поскольку все это происходило ночью, то наутро в зоне затопления оказались десятки прибрежных улиц и почти тысяча домов. А вода все прибывала и прибывала…
В городе было объявлено чрезвычайное положение. Наводнение оказалось самым сильным за последние сто лет. Многоэтажные дома, расположенные в непосредственной близости от Оки, стояли затопленные по вторые этажи. В частном секторе дела обстояли еще хуже, местами из воды наружу торчали одни только крыши. Люди спасались, как могли: кто-то в срочном порядке перебирался на верхние этажи, а кого-то приходилось эвакуировать на лодках прямо с крыш затопленных домов.
Организованный властями города штаб по чрезвычайным ситуациям работал круглосуточно и на пределе возможностей. В кратчайшие сроки были организованы группы из добровольцев для оказания помощи пострадавшим горожанам. Среди таких добровольцев оказались и знакомые нам лица: Алексей и Люба. И хотя родители Галушки были категорически против того, чтобы сын участвовал в добровольческий спасательный отряд, в своем решении молодой человек оказался тверд. Он был комсомолец по убеждениям и к тому же комсорг группы в институте, а потому иного выбора для себя просто не видел.
Вечером пятого апреля на большой весельной деревянной лодке Алексей, Люба и еще один их однокурсник – студент-историк по фамилии Кондратьев – занимались развозом питьевой воды и продовольствия горожанам, отрезанным от цивилизации речным разливом.
Медленно скользя сквозь речные заторы, их лодка направлялась к наполовину затопленному трехэтажному многоквартирному дому. Здесь их давно уже ждали: из открытых настежь окон последнего этажа то и дело выглядывали многострадальные жильцы, с надеждой глядя на молодых студентов.
