– Хочу, – без сомнений ответила я. – У меня как раз закончился кофе дома.
– Хорошо, – Броуди как будто бы мямлил от смущения. – Тогда через полчаса я зайду?
– Ладно, договорились.
Не то я на самом деле всё ещё не проснулась как следует, не то усталость дала своё, но предложение Броуди позавтракать вместе начало казаться чем-то вымышленным. Может, мне это приснилось? Кстати, о снах – я не видела сегодня Джека. Руки сразу же потянулись проверить его профиль в соцсетях. Я одернула себя – это уже одержимость какая-то! – правда, это не очень-то помогло. На странице Джека новое фото из аэропорта и короткая подпись: «привет, Иллинойс[1]!» Ничего необычного. Думаю, он особо не заметил моего отсутствия. Эта мысль неприятно колола в груди и одновременно с тем давала ощущение свободы. Будто в один момент осознаёшь, что нечто очень дорогое для тебя даже не существовало.
Но так ли это?
Я пыталась мыслить позитивно, но не выходило. До слёз обидно и тошно и так грустно. Чтобы не ходить весь оставшийся день с опухшим лицом, стараюсь отвлечься. Собираюсь, на ходу перечитывая заметки из блокнота. Пока вчера в бар не пришёл Броуди, мне удалось даже набросать кое-какой план сюжета и немного обдумать концовку. История нравилась мне всё больше и больше. Не знаю, как оказалась за ноутбуком, быстро печатая слово за словом, но если бы не Броуди, я бы точно просидела за книгой до последнего.
С Броуди я чувствовала себя вполне расслаблено. У нас было что-то общее и, наверное, самое главное он не обделён чувством юмора. Каждая его шутка пусть неидеальная, иногда грубоватая, но искренняя и живая. Не знаю, как это объяснить, но у некоторых людей шутки звучат какими-то заученными, словно их читают с бумажки, и что-то даже действительно смешное превращается в набор слов.
Настроение заметно улучшилось. После завтрака Броуди проводил меня до торгового центра, а вечером пообещал встретить. Энди, когда услышала об этом, прыгала от радости и называла нас прекрасной парой, а на мои возражения отвечала, что я просто ничего не понимаю в ухаживаниях и свиданиях. Здесь не поспоришь. Мысли о Джеке я гнала прочь, стоило им только появиться, и старалась сосредоточиться на чём-то более реальном и ощутимом: книге, работе, друзьях.
Прошло две недели. В книге написана последняя глава, заканчиваю синопсис[2] и отправляю Мелиссе, моему литературному агенту. Надеюсь, «Люблю тебя до смерти» – лучшего названия я не придумала, – придётся по вкусу издателям. Тяжело и в то же время всепоглощающе дались моменты, когда сталкер не побоялся забраться в дом главной героини, перевернуть все её вещи и запугивать тем, что обнародует нечто очень личное для неё. Эти сцены сильно на меня влияли. Пару дней мне даже казалось, будто в моей квартире кто-то бывает, пока я на работе: мерещились посторонние запахи, вещи будто лежали не на своих местах, как-то не так и духи будто расходовались больше обычного. Ничего не пропадало, весомых доказательств не было, поэтому странности я списывала на свою излишнюю впечатлительность и погружённость в сюжет.
У чата с Л.Л.Л. я отключила звук и добавила его в архив, чтобы не беспокоил. Он продолжал отмечаться под каждой публикацией не только на моей странице, но и у Броуди какими-нибудь мерзопакостными комментариями и пытался подружится с Энди, но та сразу добавила Л.Л.Л. в чёрный список. Сны о воде исчезли ровно так же, как и Джек. Его будто никогда и не было, хотя периодически я вспоминала о нём. Приятно, когда на глаза попадаются фотографии Джека в соцсетях. Глядя на его лицо мне каждый раз хочется улыбнуться. Иногда я говорю привет, в памяти оживают сны, когда мы виделись, но на этом я опускаю себя на землю. С каждым разом получается всё легче. По крайней мере мне очень хочется себя в этом убедить: без Джека моя жизнь обретает очертания чего-то настоящего, без него она не заканчивается и не теряет красок.
