— А потом я родила.
Ребенка мне не показали. Акушерка унесла
в реанимацию, утром врач сказала, что
он умер. И все. — Лиза замолчала, из глаз
катились слезы.
— Лиз, вы с Павлом
куда-нибудь ходили?
— Да. Первый раз
в гастроном, за булочками с клубникой.
Набрали готовой еды, купили пазл с картой
мира и вернулись. Потом выходили гулять
по вечерам.
— За покупки платила ты?
— Нет. То есть в первый раз я, он забыл
кошелек.
— Стоп, у него были современные
российские рубли? — в глазах Алисы опять
заплескалось подозрение.
— Угу. И я
знаю откуда. Он спросил, есть ли у меня
знакомые, которые могут оценить стоимость
старой безделушки. Оказалось, что
«безделушка» — пасхальное яйцо,
изготовленное одним из мастеров,
работавших у Карла Фаберже. Ну, ты же
понимаешь, что нашлись коллекционеры,
страстно желающие купить уникальную
вещь. Продавала я, потом просто привезла
деньги.
— И тебя ничего не смутило?
Вдруг ворованное? Как можно быть такой
наивной?!
— Да, как можно быть такой
наивной и пойти с подозрительной
дамочкой, которая наврала с три короба,
лазила по ноутбуку, тырила фотки?
—
Окей, один:один, — Алиса усмехнулась. —
Теперь моя очередь рассказывать.
Ольга
Борисовна положила на стол визитку
спортивного клуба.
— Завтра, ровно в
20.15. С собой возьмите справку о состоянии
здоровья, форму для фехтования и рапиру.
Сменная обувь обязательна. На ресепшене
скажете, что у вас пробный урок у Алисы
Константиновны Ровенской.
В первый
момент Артем Дмитриевич не понял, почему
секретарша решила озаботиться физической
подготовкой своего руководителя, да
еще выбрала такой опасный вид спорта.
Но задать дурацкий вопрос не успел. До
него дошло, что таинственные зодчие
согласились на встречу, а значит, есть
шанс найти причину ненависти Поползнева
к пожарке.
— Оля, собери, пожалуйста,
материал по этому дому, лет так за пятьдесят пять - шестдесят.
Выясни, были ли с ним связаны родственники
Поползнева — мать, отец, бабушки-дедушки.
Я интуитивно чувствую, что нет, но нужно
проверить. Интуиция хорошо, а факты
лучше. Подготовь копии документов,
которые предоставил этот упертый старый
пень, фотографии дома. Все странности
при сборе материалов запиши в отчет. До
завтрашнего обеда успеешь?
— Старому
пню шестьдесят один год. Соберу материал за этот период
к пяти часам, — секретарша кивнула и
вышла из кабинета.
Артем Дмитриевич
полез в Яндекс. Потом в Гугл. Потом в
Yahoo и Baidu.
Закономерность прослеживалась на
всех поисковиках — фотографий злополучного
дома с две тысячи четвертого по две тысячи семнадцатый годы не существовало.
Находились снимки советской эпохи,
перестройки и дореволюционные. Попалась
даже парочка литографий. Но в указанные
четырнадцать лет гастроному словно был объявлен
бойкот всеми фотографами Москвы. Замглавы
позвонил в архив и лично пообщался с
руководителем. Потом связался с
начальником восьмого отделения полиции.
До конца рабочего дня было ещё три часа.
Он попросил по селектору Ольгу Борисовну
сходить в столовую за комплексным
обедом. Положив трубку, подкрался к
выходу и прислушался. Как только дверь
в приемной хлопнула, Артем Дмитриевич
с кружкой наперевес устремился к
кофемашине. Но вместо заветной емкости
с бодрящим напитком на подставке лежала
записка. «После еды!!!» — два размашисто
написанных слова и три знака препинания
заняли весь лист формата А4.
