Через пару минут я оценила удобство платья, хотя мне было непонятно, зачем я вообще его надела. И даже не успела понять, когда мужчина завладел мной целиком. Хотя это уже было неважно.
Учитель дышал часто и глубоко, продолжая меня целовать. Два сильных толчка заставили застонать ему в рот.
Он впился долгим поцелуем. Я с громким стоном запрокинула голову назад. Его поцелуи и покусывания сразу стали спускаться к шее. Ещё несколько громких стонов, и мои губы вновь накрыл нежный, полный любви поцелуй. Вдруг ко мне пришло осознание, где я и с кем. Дверь кабинета была не заперта. Более того – она была приоткрыта, хотя я точно помнила, что закрывала её за собой.
Пытаясь сдержать эмоции, рука добралась до его напряжённой спины. Решив отомстить партнёру, она медленно прошлась по коже, чуть впиваясь в него ногтями. Мужчина не разочаровал, издав несколько стонов и прикусывая мою шею. Он прижимался всё сильнее и набивал всё новый ритм.
Мои коготки уже начали гулять по всей спине снизу вверх и обратно вдоль позвоночника, заставляя партнёра перейти в мир экстаза. Не заставив себя долго ждать, он поймал мой стон в новом страстном поцелуе, ускоряясь и не давая двигаться и дышать.
По телу одновременно пробежали тысячи электрических разрядов, сосредоточились в одной точке, резко разбежались в разные стороны и исчезли. Всё кончилось долгим поцелуем.
Моя утихшая страсть уходила на второй план и позволила мне осознать произошедшее. «Вот же влипла!» Переспать с преподам, пусть даже с красивым, в его же кабинете не входило в мои планы на будущие. Открывать глаза теперь было страшно стыдно. Доигралась. Я прошептала почти не слышно:
– Пресвятая мать божья, скажите, что это всего лишь сон.
На что получила ответ невозмутимым шёпотом:
– Даже если сон, разве это что-то меняет? – Он склонился к губам, вновь поцеловал и, почти сразу оборвав поцелуй, прошептав на ухо:
– Свою суть надолго ты не скроешь,
Желания выплеснешь наружу.
Сгорая от страсти каждый вечер,
Ты сдашься в плен ко мне навечно.
Без какого-либо сопротивления с моей стороны, он прикусил мочку уха, и я, закусив губу, издала тихий протяжный стон. Меня просто обожгло новой волной возбуждения. Учитель воспользовался моим бездействием, целуя щёки, шею, спускаясь ниже. Мы вновь забыли о реальности, ситуацию спасла лишь заминка с платьем, в котором я была. У платья и намёка на глубокий вырез не было. Скромное декольте не позволяло спуститься ниже шеи к груди, не расстегнув молнию.
Этих секунд было достаточно, чтобы прийти в себя и не дать совершить ошибку второй раз. Я поймала его руку и не позволила сделать задуманное. Он, не растерявшись, ретировался вверх и коснулся языком губ. Вторая рука опустилась на холмик груди, сжав его до боли. Невольно издала стон и ответила на поцелуй. Еле оторвавшись, простонала ему в рот:
– Умоляю, хватит.
Не знаю, что именно заставило его внять моей просьбе, но он отстранился от меня, задумчиво промычал и помог мне встать со стола.
Я поморщилась от медленно стекающей по ноге тёплой вязкой жидкости. Противно, донельзя. Себе на будущее заметила, что ужасно противно заниматься любовью вдали от ванной комнаты. Мужчина резко прервал мои мысли.
– Ты же не думаешь здесь остаться на ночь? Может, продолжим в более приятной обстановке? – Я медленно повернулась к Константину Витальевичу, выражая взглядом негодование.
