Вот не надо было мне стоять и ждать, когда он мне тетрадь протянет. Когда преподаватель пришёл в себя, он, задыхаясь от злости, просто взял и порвал тетрадь на две части. Я была в таком шоке, что сорвалась. – Каюсь. Неожиданно для самой себя я взяла и врезала со всей силы по наглой морде. Слёзы предательски брызнули из глаз. Я находилась в состоянии аффекта, поэтому всё дальнейшее было будто в тумане.
Как я покинула кабинет, помню лишь отрывками. А пришла в себя уже дома, с бокалом белого вина и коробкой конфет. Ревела долго и упорно. – Всё, проект провален. Возможность написать новый стих равна нулю. Такой классный точно больше не напишу. Немного успокоилась только к десяти вечера. Пора было возвращаться в комнату к девочкам, а то мало ли потеряют меня.
Пока возвращалась, окончательно протрезвела. Даже умудрилась пробраться в комнату (а она на втором этаже) незаметно для вахтёрши, пронести с собой «провиант». А это початая бутылка вина, бутылка шампанского и ещё две неоткрытые бутылки красного. Просто одна я столько не выпью. А дома оставлять алкоголь опасно. Завтра должен был заявиться ревизор в виде моей сестры, которая могла всё это изъять. Закуски, правда, не было, но в женском общежитии найти её – раз плюнуть. Дверь в комнату, как обычно, была не заперта.
– Привет, девчонки, я тут с подарочками! – И выставила алкоголь на стол. Девчонки присвистнули и быстро сообразили на стол, притащив через несколько минут откуда-то закуски. Наш стол ломился от еды и выпивки. Чокнувшись бокалами, мы выпили залпом.
Наутро встали рано, а точнее, почти не спали. Началось всё со вчерашнего вечера, мы веселились, шкодничали, баловались и радовались жизни. Мне надо было забыть произошедшее с профессором, никто не должен об этом узнать. Жалко было только стих и потерянное время.
Девочки думали, что я расстроилась, так как преподаватель прочитал вслух моё творение. И всё-таки, оказывается, я посвятила его Дэну.
Всячески успокаивали меня и поддерживали, отчасти мне это даже нравилось. В общем, хорошо погуляли. Спать не хотелось совершенно. Хотя причин для радости не было совершенно – на носу была зимняя сессия. Учить надо, а мы веселились. Легли спать поздно, не выспались. Больше всех не повезло мне – у моей группы занятия начинались во вторую смену, и они могли спать, а вот мне надо было вставать.
– Лена, вставай. – Шептал кто-то полусонным голосом и пихал мою ногу.
– Катя, иди, погуляй, без тебя плохо. – Сипло ответив, я, поднимаясь с постели, придерживая одеяло, чтобы не скатилось. Попытавшись сфокусировать взгляд и рассмотреть собеседника, но кроме темноты не было ничего. Голова трещала, в ушах звенело, немного подташнивало, но это было мелочи. Хуже стало, когда Катя встала и включила свет. Я зажмурилась от резкой боли. Тут же застонали другие девочки, и Кате пришлось выключить свет.
– Катя, я тебе это припомню. – Пытаясь нашарить свои вещи, но ничего не выходило.
– Лена, вставай, тебе пора ехать.
Ночью мне было так плохо, что на последствия попойки я уже не обращала внимания. Мне действительно пора было на работу. Усилием воли я встала. Приняв холодный душ, успела выпить кофе и ещё раз посмотрела на спящих девочек с завистью. Они могут себе позволить не вставать утром каждый день ни свет, ни заря, а мне приходится постоянно торопиться, опаздывать на пары, а потом ещё заниматься кучей дел. Уходя, я крикнула девочкам.
