«Не надо, не вздумай! – мысленно взмолилась Катя, жалея, что не владеет навыками гипноза. – Я помогу воспитать Владочку. Не отдавай её чужим!»
– Что?! – голос подруги вывел Меркулову из оцепенения. – Отдать дочь?
«Вика всё-таки любит девочку? Не буду вмешиваться. – Катя закусила губу. – Это не мой ребёнок. И не моя война».
– Игнат сказал, что вы не любите детей и не хотели беременеть. – пробормотала Людмила, глянув на мужа.
– Ты так сказал? – Вика развернулась к «испанцу» – тот отвёл глаза.
– И вы решили сделать акт доброй воли и освободить меня от хлопот! – Стрельцова упёрла руки в боки.
– Игнат чувствует ответственность за девочку! – крикнула беременная – Он так сказал: «Не могу бросить! Обязан заботиться!» А я не выдержу, если муж будет всё время ходить к вам! Лучше сама всех выращу и воспитаю.
– К чему приводит ревность. – ехидно покачала головой Вика.
– Зачем вам судьба матери-одиночки? Вы не справитесь. А если заберу девочку, вдохнёте свободы, найдёте нового мужчину.
– И я согласен. – мрачно вступил Игнат. – Любовные треугольники – ни к чему.
– Вот как. То есть вы предлагаете забрать дочь и даже не собираетесь давать мне видеться с ней? – вкрадчиво поинтересовалась Стрельцова.
– Простите, я не могу по-другому. – отрезала Людмила. – К тому же мы, наверное, уедем из страны. Появился шанс.
– Слушай, ты, арбузина недоспелая! – вскочила Вика. – Дуй каракатицей на выход, пока я тебе роды преждевременные не устроила. Ишь чего надумала!
Глаза Людмилы возмущённо вспыхнули. Она неловко встала и попятилась к выходу, а Игнат вскочил, загораживая жену.
– Я её убью! – завизжала Стрельцова. – Мужика увела! А теперь ещё и ребёнка отдай!
– Не смей угрожать! Никто ребёнка не отнимает! Мы предложили – ты отказалась.
Не замечая преграды в виде бывшего любовника, Вика двинулась к сопернице, но Катя метнулась к подруге:
– Стой! Не совершай непоправимого! Они уже уходят!
– Я Игната у вас не отбивала! – выкрикнула женщина из-за спины мужа, – Вы сами его бросили.
– Он всё равно от тебя уйдёт, тушка бегемотная! Ко мне вернётся, хоть ты всех детей усынови!
– Прекрати! – резко оборвал Игнат и обхватил Вику, не подпуская к жене. – Нечего меня делить. Не вернусь!
Катя втиснулась в центр потасовки и обняла подругу.
– Уходите. Пожалуйста, – она слегка подтолкнула локтем растерявшихся супругов. – И не волнуйтесь. Ничего плохого с девочкой не случится. Это теперь и моя дочь тоже. Я ни за что не брошу Вику в отчаянном положении. Вместе справимся. Уезжайте.
Игнат несколько секунд задумчиво смотрел на Меркулову. Она в ответ несколько раз махнула рукой в сторону выхода, потихоньку отводя Вику в сторону. «Испанец», как и в прошлый визит, слегка поклонился и пророкотал:
– Спасибо, Катья.
Катя вернулась в комнату, проводив переговорщиков. Ладóшка дремала среди скомканных одеял. Вика съёжилась на подоконнике, подобрав колени. Она сама сейчас напоминала девочку лет четырёх, брошенную в ненавистном садике – привалилась лбом к замёрзшему стеклу и уставилась во двор. Меркулова подошла к подруге и осторожно погладила скрюченную спину. Раньше Вика не горбилась.
– Холодно… знобит… – прохрипела молодая мать.
Заботливая подруга достала из шкафа пуховый платок, подошла и укутала, желая согреть, утешить. Вика неотрывно смотрела на супружескую пару, удаляющуюся от дома. Грузная беременная женщина брела, спотыкаясь. Рядом статный мужчина крепко обнимал, только бы не оступилась, не упала. Трудно представить, что он, несущий за плечами южное дыхание моря, мог искренне влюбиться в тусклую неповоротливую тётку. Но заботливые объятья были такими семейными.
