– Не кровь.
Словно въяве я услышала голос Райнары, андаланской эхисеры:
– Не кровь. Ты думаешь, им нужна кровь? Нет, сладкая моя, им не нужна кровь. Им не нужен страх. Им не нужен гнев. И боль им тоже не нужна. Ничего такого. Ты хочешь купить благословение подобной ценой? Ну скажи, разве за хлеб ты платишь побоями? За поцелуй – пощечиной? Что стоят такой хлеб и такие поцелуи? Ничего они не стоят и никуда они не годятся, оставьте их свиньям и тем несчастным, которые иного не достойны. Только светлое золото за хлеб, только искренняя нежность за поцелуй, только чистая радость за вдохновение, только великая благодарность за причастие и только жертвенная любовь за истинное волшебство!
– Нет… – прошептала я.
– Что – нет?
– Не кровь. Нет.
– А что?
– Не знаю. Любовь.
– Какая еще любовь?
– Не помню!
Мораг оттолкнула меня. Костер, костер… Я пыталась вернуться. Был костер на перекрестке дорог, была темная ночь… Был обряд. Я проходила его? Проходила или нет? Вспоминайся же! Костер…
Пусто. Мелькнуло и пропало.
Не помню.
– Проклятье, – пробормотала принцесса. – Надо выпить.
Она отлепилась от стола и пошла шариться по Ютеровым шкафам, производя в них поверхностный разгром.
– Не может быть, чтобы у него здесь не было припрятано… Ага. Тьфу, опять этот церковный сироп из жженого сахара! Приличного вина у него нет, что ли… – Бросила поиски, широкими шагами пересекла комнату и скрылась за гобеленом. Грохнула распахнутая дверь.
– Эй, кто там!.. Принесите нормального хесера! Да, сюда. И побольше!
Мораг вернулась, с середины комнаты уставилась на меня с таким видом, словно никак не ожидала здесь увидеть. Похоже, она успела про меня забыть. Я решила не тушеваться и выдержала взгляд.
– Ты, – вспомнила она. – Вампирка. Ты мне что-то рассказывала. Ты мне рассказывала о матери. – Лицо ее прояснилось. – О матери. И о ведьминском обряде.
– Не ведьминском. Об обряде эхисеро. Я не знаю, какие обряды проходят ведьмы и есть ли у них эти обряды. У настоящих, наверное, есть. Человек же не может колдовать без помощи высших сил.
Я запнулась. Вот оно. Вот она, формулировка. Ама Райна все время твердила об этом. Человек не может колдовать без помощи высших сил. Не может!
Амаргин может, но в нем течет кровь фолари, найльских богов. Он и меня взялся обучать на спор, чтобы доказать Врану, что обычные люди тоже способны к волшбе. Но Амаргин не знал про обряды эхисеро, я не могла ничего ему рассказать. Я ничего не помнила. Я и сейчас вспоминаю с трудом.
Но если Ама Райна права и если то, что у меня время от времени получается, и есть волшебство, то значит… Значит, я тоже прошла этот обряд! Вместе с Каландой!
И не помню ни черта.
Ладно. Вспомнится. Он был. Главное – он был. И у меня есть гений, покровитель, мое собственное огненное облако…
И это не фюльгья. Фюльгья сама по себе, а гений – он внутри, соединен с волшебником.
Интересно, тогда почему я его не чувствую? Ама Райна говорила: «Мой гений всегда со мной»… Может, я просто невнимательна?
Я прислушалась к себе, но ничего такого особенного не ощутила. Никакого огненного облака, никакой сопричастности, ни окрыления, ни приподнятости, ничего, что было бы сродни тому, что, как мне казалось, привносит присутствие покровителя. Наверное, я настолько с ним сжилась, что уже не отделяю себя от него. Надо бы спросить у Амаргина… Да где теперь этот Амаргин!
Вошел слуга, неся на подносе здоровенный серебряный кувшин пинты на четыре и кубок, тоже немаленький. Поставил все это на стол, поклонился и исчез. Мораг налила себе вина, выхлестала его залпом. Налила еще.
