– Девочки, офицеры распутны! У них на войне развивается нюх на легкодоступных девиц, которые, не задумываясь, обнажают грудь перед незнакомыми мужчинами!
– Ой! Девочки! А перед тем, как заголиться, значит, нужно сначала познакомиться?
– Ну, вы и дуры, девки! Раздеваться можно только перед Богом данным мужчиной, и то, в полной темноте, чтобы он ненароком чего лишнего не увидел…
– А Богом данный мужчина, это муж?
– Да. Ты сомневаешься?
– Нет. Мне интересно знать, а поп-исповедник ведь тоже нам Богом дан?
– Ясно, не сатаной.
– А перед ним оголиться не грешно? Ясно, что в темноте…
– Вы только посмотрите, как фривольно корнетик Бирюкову на повороте к себе прижал…
– Корнетик не виноват. Это Бирюкова сама прилипает к нему…. Смотри, смотрите! Видели? Она правой грудью нагло чиркнула по мундиру!
– А ноги! Боже мой!
– Что ноги? Что…?
– Они уже несколько раз касались друг друга!
– Не может быть!
– Смотри сама…. Видишь?
– Ага…. Коленка этого самца прямо-таки нырнула ей между ног!
– Какой разврат! А палец-то! Обратите внимание на указательный палец его левой руки! Откровенное и наглое сладострастие! Он гладит им ладонь Бирюковой!
– Бедлам!
– Хуже! Содом и Гоморра!
– Что они себе позволяют!? Кругом же общество!
– Куда только смотрит начальница института!
– Бирюкова… она… частолюбивая особа и недостойна внимания офицера Его Императорского Величества! Тем более, такого красавца, как этот корнетик. У нас разве перевелись достойные девушки: отличницы, умелицы, благопристойные…
– Ты о себе, что ли?
– Почему сразу о себе? Кроме меня есть ещё девушки, которые могли бы составить пару корнету, не унижая его офицерского достоинства своим отвратным раздеванием перед мужчинами.
– Вообще-то, девочки, все мужчины знакомятся с нами не для изучения геометрии Евклида…
– Т-с-с… Тихо! А для чего? Как ты думаешь?
– Думаю я плохо и грешно, но сладко и заманчиво…
– Это как? Расскажи!
– Догадайтесь сами.
– Тьфу, на тебя! Ты хоть намекни…
– Ладно, уговорили. Все мужчины коварны и любят прятать своих детей внутри девушек…
– Чего уж тут сладкого, с пузом ходить на виду всего общества!
– Сладко было до того, как пузо на нос полезло!
– А ты пробовала?
– Ты дура, что ли? Или с тобой фрау Штольц отдельные занятия проводила? Скажешь тоже, «пробовала»! А что я мужу в первую брачную ночь скажу? Мол, девственность нечаянно в бане смыла!?
– А, если замуж никто не возьмёт? Прикажете так девственницей и сдохнуть!?
– Как понять «никто замуж не возьмёт»? Суженного нужно не ждать, а брать, пока он не опомнится. Смотрите на Бирюкову! Мы ей обструкцию, а она на нас наложила три горячих кучи, и повисла на шее у корнетика! Ей перпендикулярно наше мнение о ней. Она корнета взяла плотно в свои руки, и, поверьте мне, девки, доведёт его тёпленького до венца!
Сама Бирюкова, поражённая настойчивым вниманием корнета, решила насладиться последним танцем в своей жизни с настоящим офицером. Вальсировала она страстно. Отдавалась мелодии всей своей страдающей душой. Волшебные звуки музыки лились из-под свода зала. Они подхватили, закрутили Марину и её кавалера, унося их в царство нежности, любви и сострадания. Магия звуков и танца сыграли с Бирюковой злую шутку. Она перед самым балом едва не отправилась, по своей воле, в путешествие в один конец в страну вечных снов. Сейчас же беспомощно тонула в манящей глубине загадочных глаз Грехова.
Она не понимала, что с ней творится. Она не могла отвести взгляда от наполненных лаской и нежностью, чёрных глаз офицера. Они манили загадочностью, таили в себе мужскую надёжность и ласковую дерзость. В них Бирюкова, не отдавая себе отчёта, неожиданно увидела спасение своей души и тела. Позор и бойкот, устроенный ей товарками по институту, уже не казались неодолимой бедой, а так, безделицей. Короче говоря, пустяком, не стоящим внимания.
