Золото лепреконов - страница 52

– Не любое. Точнее… любое, но не то, что вы думаете. Не то желание, которое вы загадаете, а то, чего вы действительно хотите где-то в глубине души, – герцогиня пожала плечами и приподнялась, явно собираясь уходить.

– Но что мне с ним делать? – спросил горбун.

– Ничего. Вы можете носить его, я разрешаю. А можете положить куда-нибудь подальше, где он будет в безопасности. Только не под прилавок! Пожалуйста, спрячьте его понадежнее, – взмолилась герцогиня, – а лучше… носите все-таки при себе. Если будете носить, то ваши сокровенные мечты, мечты которых вы не знаете – так глубоко они запрятаны внутрь – вот эти-то мечты и сбудутся, в конце концов. На самом деле, вам вполне хватит для этого двух седмиц. За это время обстоятельства жизни изменятся. И даже быстрее.

– Но зачем мне то, о чем я не догадываюсь? Зачем мне желания, которых я даже не осознаю?

– Потому что счастлив человек бывает только тогда, когда исполняется не то, что он считает важным, а то, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важно для него, – улыбнулась юная старуха, вставая со стула и направляясь к выходу.

Она уже открывала входную дверь, но задержалась на пороге и зачем-то спросила:

– Послушайте, а в вашем роду случайно не было леприконов?

Следующим утром Ириами-Красавчик как всегда проснулся в бодром настроении. Каждый день он делал одно и то же: лёжа постели, планировал, чем займется сегодня. Ему нравился распорядок. Нравилось делать это каждый день – припоминать и планировать простые дела, которые он должен сделать. Протер глаза, потянулся, зевнул, лизнул несколько прыщиков на локте и… вспомнил о медальоне.

Прошлой ночью горбун долго не мог уснуть, разглядывая Слезы БО. Слез было три. И это было самое красивое, что он видел в жизни. Совсем не хотелось отдавать их герцогине. Определенно, он хотел оставить их себе. «Может быть, она не сможет отдать мне тысячу?» – подумал Ириами, но тут же понял, что его мечтам не суждено сбыться – герцогиня придет за Слезами. В худшем случае, она его просто убьет и снимет свое сокровище с трупа. Но он хотел владеть этими камнями, несмотря ни на что! Они волшебным образом придали жизни Ириами новый смысл. И если до сих пор весь мир, созданный Бо, казался бестолковой и глупой ошибкой, то теперь, глядя на Его слезы, горбун понимал, что, возможно, Безумный Автор сам плакал из-за несовершенства своего мира, желая сделать его лучше. И, возможно, что именно тогда Бо пришел к идее создания прекрасного Ириами…

Горбун вздохнул, потянулся и уже собирался выбраться из мягкой перины, но тут случилось досадное происшествие. Порыв ветра распахнул окно и в него, вслед за свежим ветерком, влетела птица. Она заметалась по маленькой, захламленной комнате и все никак не могла отыскать дорогу обратно. Глупо тыкаясь по углам, птица сметала своими крыльями статуэтки и шкатулочки с полок, зацепила чеканку так, что она угрожающе зашаталась на своем гвозде и, в конце концов, забилась в самый дальний и темный угол открытого шкафа рядом с расчетными фолиантами. Одним движением взбешенный горбун подскочил к шкафу, схватил птицу и свернул ей голову. Ириами держал в руках остывающий трупик глупой пичуги, и на него накатило мощное ощущение красоты происходящего. Этот зверек был всего лишь глупой птицей, но он умел летать! Трупик был потрясающе красив, и Ириами неожиданно для себя заплакал.

День прошел в приятных заботах. Горбун-ростовщик принимал деньги, отдавал деньги и считал деньги. А вечером, когда солнце скрылось за городской стеной, он отправился к себе в комнату, чтобы посмотреть на медальон, спрятанный под подушкой. Луч закатного солнца упал на Слезы Бо – и те загорелись в ответ. Ириами захлопнул медальон и испытал безотчетную потребность выйти из дому. Он надел кулон на шею, накинул парадный сюртук и вышел, захватив любимую трость с набалдашником в виде головы горгульи. У дверей как всегда крутился мерзкий соседский пес. Даже не взглянув, привычным движением карлик попытался пнуть пса и как всегда промазал. Но тут пригодилась любимая трость… Он, конечно же, не попал по визгливому животному, но было приятно смотреть, как тот убегает с обиженным лаем, прячась под изгородь. Сюртук жал в плечах и был явно маловат в районе горба, но сегодня это Ириами не волновало – горб чесался терпимо. Вечерело, однако жара не спала. Захотелось выпить меда. Красавчик двинулся в таверну «Три осла». Он пересек королевскую рыночную площадь, свернул в проулок Горшечников, купил небольшой пирожок с ливером, съел его без аппетита и, пройдя по Маковой улице, вышел на мост Троллей.