Затем пришло время заняться переселенцами. Палаточный городок для поселенцев организовывал главный строитель губернаторства Владимир Пеньшин. Расселяя семьи, пришлось срочно делать яранги, так что все привезённые шкуры оленей и моржей пошли на их устройство. Все прибывшие жили в палаточном городке и на кораблях – скученно и без удобств. Пока не пришли холода, всех одолевал гнус. Прямо скажем – собачьи условия.
С гнусом мы разобрались быстро – местные подсказали состав, а Головастый с помощниками наладил производство травяной мази, отпугивающей насекомых. Воду городку давала текущая возле него горная река Найк, на которой стояло селение староверов Микша. Вообще-то на Аляске все придерживались старой веры со своим образом жизни и отношением к миру. Километрах в трёх была широкая, но короткая река Турнаген, стекающая с гор Кенайского полуострова.
Затем навели контакты с алеутами, проживающими в становищах вдоль побережья, и жителями расположенных на берегу вдоль крепостиц: Свято-Георгиевского редута, Свято-Николаевского редута, Кенайского редута, Александровской, Воскресенской, Микши и Русского становища. Общая численность русского населения этих посёлков составляла тысячи четыре и ещё тысяча взрослых алеутов в четырёх окрестных стойбищах.
Для начала мы переименовали заливы с иностранными названиями на русские: залив Кука стал Александровским, река Найк – Русской, а Турнаген теперь называлась рекой Вадимова. При обследовании окрестности он первым нашёл на её берегу золотой самородок. Сразу встал вопрос с топливом – углём и деревом. С обеих сторон огромной Александровской долины росли густые леса. Деревья мы видели, как и уголь, который был везде в долине. Однако возле реки Вадимова его пласты выходили на поверхность.
В 20-м веке на побережье найдут нефть. Я собирался найти её в середине 19-го века, поэтому, готовясь к поездке, в Нью-Йорке закупил буровое, добывающее и перерабатывающее оборудование. Не менее важным, чем топливо, было то, что деревня Георгиевский редут стояла на кряже, где находилось железорудное месторождение. Местные кузнецы ковыряли его потихоньку, я же планировал добывать руду в промышленных масштабах. Обо всём этом я рассказывал геологам и промышленникам, рисуя значки на карте Аляски.
Затем строителями и геологами были обследованы окрестные холмы и реки на предмет строительных материалов. В пойме окрестных рек и горных отрогов в достаточном количестве лежали и ждали, когда их найдут известняк, кварц, песок, гипс, мел и глинозём. Так что было из чего делать цемент, каменные блоки, кирпичи, черепицу, стекло и строить город.
Агроном Тараскин с супругой и группой помощников из крестьян занялись обследованием окрестных земель. Вокруг палаточного городка на несколько десятков миль лежали земли, пригодные для выращивания пшеницы, прочих злаков, картошки, овощей и выпаса скота. Окружающие их горы создавали тепличный эффект, отчего погода тут была намного мягче, чем в том же Ново-Архангельске. Об этом сообщил агроном, обследовав местность и составив карту будущих полей. Естественно, он планировал развивать огородничество и тепличное хозяйство.
Вопрос питания решался за счёт привозимых продуктов и местной рыбы. В Сан-Франциско за мукой, зерном, коровами, овцами, птицей, потребным оборудованием и сырьём были отправлены все наши суда. Море ещё не замёрзло, поэтому рыбаки с Кодьяка и других посёлков продавали нам выловленного камчатского краба, гребешков и рыбу – тонны продуктов, которые мы солили, коптили и варили. В связи с этим пришлось копать в промёрзшей земле ямы-холодильники, а заодно строить деревянные коровники и птичники. Сложная задача накормить несколько тысяч человек в месте, где пока почти ничего нет.
