Он осмотрел дальнюю комнатку, где нашлось еще две коробки с препаратами для женщин, и даже с нормальным сроком годности, и вышел. Людей возле дома стало как будто еще больше, подъехали автобусы с гарнизонными. Щукин раздавал листовки с фото Ани, Гофман прописывал новые маршруты. Костюк с двумя эсэровцами не отставал. Суровин окликнул своего помощника.
– Да, товарищ полковник, поиски ведутся, – шмыгнул носом промерзший Щукин.
– Ты камеру проверил?
– Она не рабочая у них. Давно сломалась. Новую не поставили, к сожалению.
– Что-нибудь нашли?, – многозначительно спросил Суровин.
Щукин удивленно приподнял брови, как бы говоря, если бы что-то нашли, то сразу бы доложили и решил вот это озвучить в словах: – Никак нет. Ничего. Ни показаний, ни свидетелей, ни улик.
– Найди Львовского с Саввой и приведи ко мне. Ясно?
– Так точно, – ответил Александр Щукин, не понимая, почему его начальник смотрит на него как будто с недоверием.
В штаб-квартире Суровина встретила тишина. Он распахнул двери в гостиную. Следователь с уставшими серыми глазами, бородой и растянутой серой кофтой, сидел напротив Джеки и записывал показания. И камера записывала. Его помощница, девушка лет восемнадцати поправила камеру и сказала: – Идет допрос. Надо стучать.
– Мы уже закончили. Вы – Суровин?, – спросил следователь.
– Так точно.
Джеки обернулась на мужа: синие глаза опустели, под ними легли тени горя, они закрыли всё ее миловидное личико, присосались к сердцу и качали, качали оттуда силы. Иван отрицательно качнул головой и сказал: – Иди, отдохни, – и занял ее место, слушая, как тихо скрипнула дверь в спальню.
– Старший следователь-дознаватель по уголовным делам Киров Владимир Михайлович.
– Вы вели подобные дела до купира?
– Какие подобные, товарищ капитан?, – неожиданно резко парировал Киров и там за усталостью мелькнули «челюсти», которые часто в кого-нибудь впиваются, и чрезвычайно любят это дело.
– Исчезновение ребенка.
– Исчезновение людей приходилось вести.
– Нашел?
– Давайте по существу. Расскажите, что вы делали вчера и сегодня.
– Начинаем, – пискнула его помощница, – сначала общие вопросы, – и достала из кармана аккуратно сложенный лист бумаги, – фамилия, имя, отчество?
– Суровин Иван Викторович, – начал Иван и слаженно, кратко и по существу рассказал на камеру всё, что произошло в его жизни вчера и сегодня. Не стал рассказывать про галлюцинации камня, про «разум везде» и про потерю времени в тумане. Было бы странно рассказывать такие вещи следователю, еще и на камеру.
Во время этого «интервью» в гостиную вошел еще один в штатском и по тому, как они переглянулись со следователем, можно понять: коллеги. Когда Иван закончил, Киров спросил: – Почему сразу не вызвали следователя?
– Потому что думал, что найду дочь, – уверенно сказал Иван и вот этот блеск в глазах следователя. Ах, этот блеск, он сам его хорошо знает, название ему « я знаю, что ты врешь».
– Часто ищете маленьких девочек?, – спросил Киров.
А дальше, как в тумане. Нервишки сдают. Иван швырнул камеру об стену, девушка закричала, Иван велел ей молчать и горячо добавил: – Ты что такое несешь? На каком основании?! Я нашел «Холеру» и «Сатану» под Пермью. Не знаю, что должно было произойти, чтобы я не нашел свою дочь, которая спала в кроватке, в детской.
– Уточним, – парировал Киров, – я напишу рапорт на имя Серова. Подобное поведение для офицера недопустимо.
