– Точно сказать не могу, – замялся Сан. – Но чем скорее ты избавишься от проклятой метки, тем лучше.
Уми тяжело вздохнула – она и без лишних напоминаний знала, что не стоило с этим тянуть.
– Что ж, тогда расскажи мне, как человек может превратиться в ёкая.
– Не превратиться, что ты! – замахал на неё лапками Сан. – Об этом и речи быть не может! Я говорил лишь о том, чтобы на время заглушить твою человеческую суть, которая может подпитывать проклятие.
– А это не опасно? – с сомнением спросила Уми.
– Опасно, и ещё как! – наконец подала голос О-Кин. Она гневно сверкнула глазами из-под насупленных бровей. – Тебе ли не знать, какой сильный запах источают новоявленные духи? Да на него сразу со всех окрестностей слетятся голодные призраки, и даже О-Кин не удастся защитить усадьбу от их нашествия!
Уми нахмурилась. О том, как появлялись ёкаи, никто не знал – даже сами духи. Они говорили, что истина была ведома только потомкам рода Содзёбо – последней династии могущественных князей ёкаев, чей род до сих пор не прервался. А они не спешили делиться откровениями со своими поддаными.
Так что домыслов о происхождении ёкаев и впрямь было много. Кто-то говорил, что духов порождала сама ки – великая животворящая сила, пронизывающая весь мир. Другие же считали, что ёкаями становились души когда-то умерших людей и прочих живых существ: в теле духов они обретали второе рождение и наделялись способностями к магии.
Голодные же призраки, которых упомянула О-Кин, не были ни живыми, ни мёртвыми. Эти существа когда-то были душами, не сумевшими обрести покоя в Стране Корней. Отвергнутые миром живых и царством мёртвых, эти неприкаянные души были вынуждены обретаться между мирами, пожирая всё живое, до чего могли добраться. Вот почему люди издревле почитали дзасики-вараси и прочих духов, охранявших странников в дороге, – сила ёкаев держала голодных призраков на почтительном расстоянии от человеческих жилищ и тех, кто был под защитой дружественных духов.
Если то, что предлагал сделать Сан, могло навлечь беду на всех обитателей усадьбы, то пойти на такое Уми попросту не могла. Пускай лучше проклятие убьёт её, чем она станет причиной гибели отца и всех, кого знала и любила с самого детства!
– Я не могу подвергнуть опасности своих близких, Сан, – ответила Уми. – Спасибо, что пытался помочь мне, но придётся всё-таки поискать другое решение.
Сан наклонил голову.
– Если вдруг передумаешь, я расскажу тебе, что нужно делать, – ответил он.
– Не передумает, – ответила О-Кин вместо Уми. Она всё ещё сердилась на Сана, и потому тон её был непривычно резким. – Если и впрямь хочешь помочь, погуляй по городу и поищи колдунов. Тогда, быть может, О-Кин разрешит тебе остаться.
Уми хотела было объяснить О-Кин, что это она позвала Сана какое-то время пожить в усадьбе, пока он не сможет вернуться домой, но от усталости не смогла вымолвить ни слова. Стены комнаты заходили ходуном, а в ушах вдруг зашумело так, словно к голове внезапно прилила вся кровь, что до того спокойно бежала по жилам.
Похоже, что-то резко переменилось в лице Уми, потому как О-Кин тут же подлетела к ней и подхватила под локоть, не давая упасть. С пухленьких, словно кукольных, щёчек О-Кин разом сошли все краски, а её глаза были полны тревоги.
– Тебе стоит прилечь, – произнесла О-Кин тоном, не терпящим возражений.
«Я бы уже давно лежала, если бы кое-кто не решил поболтать на сон грядущий», – чуть было не сорвалось с языка Уми.
