Первая Миргородская сотня прибыла в Петербург. Он был представлен во дворце со своей сотней великому князю Романову Николаю Николаевичу.
Леонид понравился Николаю Николаевичу, и они часто выезжали тайком без дворцовой свиты на охоту и загородную прогулку.
– Твой дед служил при дворе, когда я был мальчишкой. Он учил меня верховой езде, и стрелять из винтовки и пистолета. Мы часто плавали на Неве. Жаль, что при дворцовом перевороте он погиб. В благодарность за его преданность один из старших сыновей вашего рода служит со своей сотней при дворце.
– А как поживает ваш отец?
– Хорошо, ваше величество.
– Зови, Николаем Николаевичем, так безопаснее будет нам на прогулке. Люблю иногда побродить по городу. Но с каждым днем все меньше становится преданных людей. Многие усердствуют, бьют челом, низко кланяются, а за спиной иногда такое скажут, грех повторить.
– Проявите строгость, Николай Николаевич.
– Пытался в свое время Александр II, царство ему небесное, это сделать, но к чему это привело – сам погиб. Казнили!!!
– Нужны реформы, а мы все их тянем, чего-то боимся. И я стал бояться за престол нашего императора и самодержавия.
– Возьми, Леня, газету «Русский инвалид» и давай посидим около Петра Великого. Люблю почитать на прогулке. Это наша газета, но в ней много хвальбы, здесь русскую жизнь не узнаешь. О русской жизни нужно читать в земских и губернских газетах.
– Вон видишь, Леня, газетка на земле лежит? – Это, наверняка антигосударственная газета, кто-то из наших друзей читал, но выбросил, побоялся попасть с ней на глаза полиции. Принеси, Леня, прочтем, что там сегодня о нас пишут.
– Что, вы, ваше величество.
– Не величество, а Николай Николаевич. Твоя ошибка может стоить мне головы. Мы хорошо ладим с твоим отцом, он всегда громко меня звал: «Пидийды сюды Мыколо».
Рыбаки в Чистых прудах, где мы с твоим отцом иногда рыбачили, говорили: «Мыколо уже сооброжает». Твой отец не пил и не курил, а ты как?
– Я тоже.
– Это хорошо. Еще два дня ты мой, потом пойдешь служить к герцогине Алисе.
– А кто она и где придется служить?
– Она англичанка. Очень строгая, но справедливая. Она в твоем вкусе, Леня.
– Но я плохо говорю по-английски. Лучше дайте немку-баронессу или француженку.
– Забыл наш род, Леня, или притворяешься.
Сотник вскочил.
– Я ваше…
– Замолчи, садовая твоя голова! Садись!
– Прошу извинения. Согласен, за такую честь, верой и правдой буду служить Отечеству.
Николай Николаевич приложил пальцы к его губам.
– Я тебе ничего не говорил, придет время – тебе скажут, кому это положено. Но будь к этому готов.
– А сейчас поедем к князю Михаилу Николаевичу. Александре Федоровне рекомендовал тебя не я, а князь Михаил. Вот почему нам нужно быть сегодня у него.
В доме князя Михаила ждали сотники.
Около дома их встретил архимадрид Феофан и Анна Вырубова.
Она весело поздоровалась с Великим князем, сделав ему маленький поклон и поздоровалась за ручку, а он ее поцеловал.
– Это ваш любимец, Николай Николаевич.
– Не только мой, а моего отца и деда. Все их предки охраняли царские покои.
– Я слышала об Миргородской казацкой сотни, но никогда не видела их так близко.
– Надеюсь, мы станем друзьями, отныне вы будете сопровождать меня и Александру Федоровну. Она вас примет завтра. А сегодня разместите своих казаков в конюшнях царского двора. Такова воля царицы.
– Согласен охранять вас и царицу, но что бы привести к вам мою сотню нужно согласие князя Андроникова. Я подчиняюсь ему и министру Коновцеву.
