Харианна ходила по улицам вприпрыжку, закрепляя до механичности танцевальные шаги, оттачивала их у всякого зеркала, а с ними поклоны, реверансы, повороты головы согласно правилу золотой середины, непринужденности и непосредственности.
На уроки танца она мчалась со скоростью ветра. В этот вечер у самого входа столкнулась с черноволосой женщиной, телосложением и лицом, похожей на ацтекского божка. Харианна вздрогнула: да она же… из моего сна!
Та рассеянно, онирически улыбнулась:
– Привет! – и вошла в стеклянную дверь.
Харианна скользнула за ней.
На занятии эта женщина спокойно прерывала поток речи Саларьева замечанием или уточнением; он замолкал, морщил лоб, заглядывал в распечатку хореографии танца и кивал:
– Да, дорогая! Ты права!
Или:
– Диана, радость моя, ты всегда права! Я совсем закрутился! – и исправлял погрешность.
Из чего Харианна заключила, что эта дама – супруга танцмейстера Саларьева. У скакавшего рядом Арлекинова спросила, кивнув на Диану:
– Жена?…
Он не дал ей договорить:
И жена, и супруга и нет лучшего друга и всем нам мать – ибо она организовала нашу «Маску радости», она живой компьютер – все знает и помнит наизусть, танцы, переходы, движения. Монстр! Ничего не забывает! Уникальная память! Это голова нашей секции, вдохновитель и организатор всего! Она – папа Карло нашего кухмейстера на уроках! Ха-ха-ха, кухмейстер – танцмейстер, у танцев своя кухня!
Кухмейстер же, как всегда, не щадя ушных перепонок присутствующих, оповестил:
– А теперь Французская кадриль! – голос его дал трещину визгом.– Повторяем первые две части! Не забываем поворачивать голову, общение с партнером. Ради этого общения, может, трехсекундного, может, и танцуются эти танцы. Ты, Хари, посиди, тебе еще рано кадриль плясать!
Харианна, бросившаяся было взгляд утопающего Арлекинову, отошла к стенке, сгорая от любопытства узнать, что же это за диво дивное, к которому, она, рвущаяся в бой, точно конь в атаку, не готова.
Арлекинов пожал плечами, отвернулся:
– Французская кадриль пережила французскую революцию!
– Как сказать, – усмехнулась Харианна, – революция продолжается.
Кадриль, как о том сообщает ее название, танцуется квадратом каре, выстроенным из четырех пар, которые стоят первая напротив третьей, вторая – напротив четвертой и соответственно исполняют поочередно один и тот же цикл танца. Самая большая ответственность лежит на первой паре, так как остальные повторяли рисунок за ней. Все фигуры имели французские названия. Начинается кадриль «английской цепью», chaȋne anglais, нечётных пар, состоящей из двух ходов конем навстречу друг другу с чередующимся податием рук и возвращением на место.
Зазвучала музыка, бравурная, мажорная, пары ринулись в танец. Харианна у стенки попыталась копировать их движения, но это оказалось невозможным, ибо весь секрет заключался во взаимодействии танцующих или же, выражаясь модно, в их интерактивности. Харианна наткнулась на стену. Танец невозможно выучить глазами, его, чтобы впитать, надо учить всем существом. А тем более, если речь идет о светских танцах, где узор выстраивается всем миром. Светские вышли из народных танцев. Или у них у всех один исток? Хотя у общего потока могли быть встречные направления в разные времена.
В третьей части надо было плясать новый шаг en arrière, c выбросом правой ноги в полет – в сторону. Простой шаг. Но в темпе стремительного танца, мелькавший слишком быстро, Харианна не успевала его уловить. Она подбежала к Диане, сидевшей на столе у стены:
