К концу семестра Камила заболела так сильно, что едва находила в себе силы посещать на занятия. Полноценного лечения она не получала, продолжая работать по ночам. Ситуацию снова усугубила ее обувь. И почему на ней обувь рвется уже на втором месяце использования? Снова мокрые носки, ледяные стопы, температура по ночам, воспаленное горло, забитый нос, головные боли, ломота в мышцах. Какая уж тут может быть физкультура? Ее болезнь затянулась на долгие три месяца. Порой ее просили удалиться с лекции, потому что ее накрывал такой кашель, что она не могла остановиться. Камила выходила в коридор, задыхаясь от кашля, и там долго старалась успокоить свой приступ. Но стоило ей зевнуть или не так сглотнуть слюну, как тут же происходило раздражение в горле и она снова кашяла как дракон. Стоит ли описывать причину, по которой Камила не ходила на отработку по физкультуре?
На этой почве перед началом сессии у нее разгорелся целый скандал с Максимом Валерьевичем. Камила снова не сдержалась и накричала на него, назвав его бездушным и злым. Он же в свою очередь, насчитав семь неотработанных пропусков, решил не принимать справки от врачей. Камила приходила к нему в течение недели перед сессией и просила поставить зачет, предоставив докозательство болезни от терапевта.
– Вашей справкой я закрою лишь три пропуска, а остальные вам нужно будет отработать, – строго сказал он.
– Но ведь отработки закончились. Через неделю начнется сессия, и я на нее не выйду без вашего зачета, – оправдывалась Камила.
– А мне какое дело? – выходил он из себя.
– Ну конечно, вам нет до этого дела, но это по вашей вине у меня столько пропусков! Вы не пускали меня на занятия, а я всего на пять минут опаздывала!
– Я вам еще раз говорю: опаздывать запрещено! – чуть ли не по слогам пояснил он.
– Но меня с работы не отпускают раньше.
– А мне какое дело до вашей работы?
Камила уже даже не старалась держать себя в руках. Голова раскалывалась, снова ее бил озноб. Высокая температура подступала, и ей было уже все равно, что перед ней преподаватель. Она начала с ним ругаться так, словно перед ней простой студент, как и она.
– А мне тоже ваши правила, знаете, кажутся тупыми! – огрызалась она.
– Пан! – гневно вскричал он, называя ее по фамилии. – Убирайтесь восвояси! Совсем уже обнаглела!
– Куда я пойду?! У меня через неделю сессия, отработки закончились. У меня есть справка от врача. Без зачета куда я пойду? Только из-за вашего предмета меня не выпустят на сессию? Нет уж, не дождетесь!
– Вы что мне выносите мозг?! Я сказал, что ничего вам не поставлю! Это не мои правила! Ваша справка покрывает три пропуска, остальное извольте отработать!
Максим Валерьевич был непреклонен. Камила в первый раз увидела, как он на самом деле вышел из себя. Она тут же пожалела, что вывела его. Теперь он точно не поставит ей зачет. И почему у нее язык такой неуправляемый? Камила вышла из его кабинета. Что же теперь делать? Она понимала, что сама себе усложнила жизнь. Удивительный у нее был характер. Сначала накричит, поогрызается вдоволь и уже через минуту начинает раскаиваться. Ей становится стыдно за себя, за свой вспыльчивый характер. А бороться с ним было не так легко. Обычно сразу же после того, как она наговорит лишнего, она тут же готова искренно попросить прощения, но не делала этого, потому что кто захочет слушать ее извинения после такой дерзости? А если и послушает, то никто и не поверит в их искренность. Так случилось и в этот раз. Она всласть надерзила Максиму Валерьевичу, вывела его из себя и тут же пожалела о том, что наговорила. Но было уже поздно, что сказано, то сказано.
