Читать онлайн Слава Крох - Zомбак

Самое жуткое здесь – осознавать, что все это происходит с тобой. Ботинки без шнурков, вычищенные от хламья карманы и руки за спиной – в этот раз не по телику. Меня ведут по коридору со скрученными запястьями, меня допрашивает следователь, подразнивая стаканчиком со свежесваренным кофе, и меня грозятся не выпустить, если не скажу им: каким образом я оказался рядом с трупом и пролежал там пять часов.

– А если скажу, что просто напился и упал с обрыва?

– С чего же ты так напился?

– День рождения, – пожимаю плечами.

Они пользуются тем, что я ни хера не знаю законов и своих прав. В Америке еще во время задержания заорал бы: «Требую адвоката! Ни слова не скажу без защиты!» У нас по-другому. Зачем мне защита, я же ничего не сделал?! Или сделал? Их смущает отсутствие орудия убийства. Не мог же я ее пандовой шапочкой кокнуть?! Не мог. Чтобы вскрыть черепушку и вытащить оттуда мозги – потребуется приложить усилия. А у меня, похоже, сломана правая рука. Это мне и на руку, и отлично играет против меня…

Переглядываемся. Ловлю ее теплый взгляд, смотрю влево и туда же выворачиваю руль. Удар. Тишина, растекающаяся диким ужасом по телу…

Вскрикиваю в темноте – то ли ото сна, то ли от непрекращающейся боли. Хватаюсь ладонями за голову, треплю ее нещадно, чтобы проснуться, разогнать остатки кошмара. Покачиваясь на кровати, чувствую, еще немного – и блевану, прямо на одеяло. Сползаю на пол. Пытаюсь отдышаться. Нагнетенный ужас стекает каплями пота и слез по лицу, размазываю эту дрянь по коже, взглядом прицеливаясь в открытое окно. Если до него добраться – станет легче. Там, за шторками, пробиваются лучи солнца и шум городской трассы. Там вся жизнь, а у меня здесь несет перегаром и чьей-то ссаниной. Ощущаю, что, если сейчас же не доберусь до туалета, то будет вонять моей ссаниной.

Слабыми руками хватаюсь за кровать и кое-как поднимаю себя на ноги. Пока идти не очень-то получается. Это мыслями я уже у двери, а телом – все здесь же. Даже в темноте перед глазами все кружится. Голова почти пустая, но картинка из сна стоит передо мной, как фоновое изображение рабочего стола. Изнываю в попытке вспомнить, чем закончилась вчерашняя тусовка. Что я пил? Какого черта снова вырубился? И где Кирыч? Просил же…

«Анальгин и кофе, – щелкает в голове. – И жратва».

Надо же, мозг, несмотря на неспособность управлять телом, еще помнит о необходимости поесть. По-моему, еда, энергетики и бухло – это все, что мне нужно. Еще аниме, чтобы уж окончательно не сдохнуть со скуки.

Не уверен, сколько точно проходит времени, прежде чем я добираюсь до туалета и стою у толчка, прислонившись головой к стене. И мне откровенно пофиг, куда там разлетаются желтые капли. Плитка на стене такая холодная и приятная, трусь о нее виском, не переставая, она утоляет боль. Правда, не навсегда. Едва отхожу к раковине, пошатываясь, меня накрывает новой волной мигрени. И в разы сильнее, настолько, что в зеркале мерещится, будто я в крови. А нет, не мерещится. Действительно в крови. Значит, еще и кровь размазал по лицу. Она свежая, густая и темная. Подставляю ладони под струйку воды и приблизительно понимаю, что мой дружок, наверное, теперь тоже запачкан в красное. Пофиг. Смываю следы носового кровотечения и наскоро утираюсь полотенцем. Опять мутит живот, и я, согнувшись, маленькими и медленными шажками иду по коридору. Теперь мне холодно, озноб проходится по шее и голым ступням. Осматриваю себя. Хвала небесам – я в штанах и футболке, хоть что-то остается неизменным! Сколько бы раз ни просыпался с бодуна, всегда остаюсь в одежде. Счастливый собственным открытием вваливаюсь в комнату, где светло. Щурюсь от солнца, пробирающегося через открытые шторы, делаю два шага и бревном падаю в кровать.

– Ебанина, – протягиваю я и закрываю глаза.

– Слава! – возмущается Ника, – это я по голосу слышу. Она хлопает крышкой ноутбука. – Вообще-то у меня семинар онлайн! Я отвечаю доклад!

– Че онлайн? Заболела?

– Универ на ремонт закрыли, на месяц, мы на дистанционке. Я ж тебе говорила!

Хмыкаю. Ага, на месяц. Это все враки. Когда говорят на месяц – умножь на три или на два как минимум. А Вероничке это все явно не нравится, она ведь второкурсница. Считай только из-под родительского крыла вырвалась. Хотела самостоятельной, студенческой жизни, а тут дистант. Сиди у монитора и глаза пуль.

Ее теплая ладошка покрывает мой лоб. Глаза держу закрытыми, боюсь снова поймать волну тошноты. Мне хорошо вот так лежать на ее кровати и осознавать, что я не один.

– Кофе? Или анальгин? – спрашивает она.

– И то и другое, – отвечаю. – Я бы и от пожрать не отказался.

– Плохо, да?

– Нормас.

Не верит. Цокает языком и выходит из комнаты. А я остаюсь лежать, потому что знаю – она все сделает.

Вероничка – это вообще святое. Она появилась в моей жизни в том году, когда училась на первом курсе социально-культурной деятельности. Я сдавал комнату в своей квартире, недорого, вот она и попросилась в соседки. Разумеется, в квартиранты я рассматривал себе другана, а не девчонку, но ее милейшие зеленые глаза решили за меня. Так и влюбился. С тех пор живем вместе. А что? Я ей пристанище поближе к универу, а она мне то завтрак приготовит, то в магазин сходит, то аниме со мной посмотрит. Раньше еще на пробежку выходили… Ее мать присылает квартплату исправно, только вот мозги постоянно пилит, но это другое. Переживает за дочку, думает, что испорчу. А я ни-ни и пальцем ее не трогаю. Такая девочка достойна большего, чем я.

– На, страдалец, – Ника садится на кровать и протягивает мне кружку.

– Скиталец, – поправляю ее и приподнимаюсь на локтях. Скиталец – это мой никнейм во всех соцсетях. – Спасибо.

Закидываюсь обезболивающим и залпом выпиваю кофе. Сладковатый, но пусть, Вероничка знает толк в извращениях. Не успеваю осмотреться вокруг, как она уже тянет меня куда-то за руку.

– На кухню, завтракать, – поясняет позже.

– Не.

– Ну Слав, давай, у меня еще пары…

Тяну ее на себя и валюсь на спину. Теперь она оказывается сидящей на мне. Щурюсь одним глазом от солнца, а другим любуюсь на ее юное личико. Окей, приврал немного, руками я все-таки позволяю себе ее трогать. Мы обнимаемся, иногда целую ее в щеку, кручу на пальце локон ее светлых волос. Ей нравится, она тоже меня любит. И ждет, что я ей скажу это в ответ. Но я не скажу. Никогда.

– Ладно, сюда притащу. Но только учти – потом сразу умываться и под душ! – соглашается Ника.

– Окей, – киваю я.

Вероника снова уходит, а я заваливаюсь на бок, нащупываю в кармане штанов телефон и достаю его. Открываю VK и начинаю листать ленту. Палец едва успевает свайпить. Моя новостная подборка разнообразна – от тачек до сисек. И котики есть. Изредка в ленте попадаются «друзья друзей», а все же чаще – фильмы и сериалы. Одновременно листаю и думаю, что посмотреть сегодня. И когда я говорю «посмотреть», то имею в виду не одну–две часовых серии, а целый сезон, а то и три. Или несколько фильмов подряд.

Уши безбожно мерзнут. Вроде бы и кофе выпит, и таблетки уже должны начать рассасываться, но знобит жутко. Наконец оглядываю комнату Веронички и нахожу в изголовье кровати шапочку. Вязаную панду, с длинными ушами. Тянусь рукой к находке и надеваю ее на голову.

– М-м-м, – восторженно мычу я. – Тепло.

Еще и Вероникой пахнет, ароматом ее кокосового крема для рук. Это она вяжет. Ника на все руки: и вяжет, и готовит, и какие-то конструкторы собирает, и рисует, и красит… одним словом – творческая. Истинная эскадешка!

А я? Придурок! Мог бы окончить вышку и инженером стать. Сидеть в офисе, собирать каких-нибудь роботов или повелевать искусственным интеллектом. К году так две тысячи тридцатому собрать кибернетическую руку, как у Баки из «Мстителей», и ни о чем не переживать. Но. Всегда есть «но», которое херчит все твои планы на жизнь. Мои похерчила авария. Вернее то, что произошло после нее.

«Виноват!» – трещит в мозгу.

– Да я и сам знаю! Отъебись! – ору себе в ответ и опять залипаю в телефон.

Гораздо проще уткнуться в экран и листать новости до потемнения в глазах, чем думать о своей жизни. Там, в экране, у людей дела, события, награды и достижения, а у меня – ни хуя. Из всех достижений лишь золотая медалька, знаменующая об успешном окончании школы. Пылится в шкафу родительского дома. Там ей и место! В остальном из малоприятного – психоневроз, бессонница, номофобия, депрессия и почти алкоголизм, если не перестану убухиваться в сопли.

– Тебе идет, – Вероничка появляется с разделочной доской в руках, на которой стоит тарелка с едой.

Ника прикрывает за собой дверь ногой, ставит импровизированный поднос на кровать, выхватывает из моих рук смартфон, блокирует его и откидывает в сторону. Все ее внимание приковано к тому, что у меня на голове. Она умиляется надетой пандовой шапочке и тянет пальцами за вязаные уши вниз, играясь.

– Такой милаха! Я тебе еще шапку-зайчика свяжу! – Ника расплывается в улыбке, но почти сразу делается серьезной. – Посидишь тихо? Мне надо учиться.

– С радостью! – говорю ей.

Пододвигаясь к стенке, опираюсь спиной на нее, Ника ставит мне на ноги доску с завтраком, а потом кидает рядом наушники в футляре. Конечно, она знает, что за едой я тоже буду что-нибудь смотреть. Сама же садится за компьютерной стол и раскрывает ноутбук, тоже надевает наушники, но большие, с микрофоном.

Какое-то время смотрю ей в затылок и мысленно целую в шею. Потом опускаю взгляд в тарелку. Наконец-то замечаю, что в ней жареная картошка с кетчупом. Все как я люблю. Хорошенько приправленная, с хрустящим хлебушком и солью. С минуту гоняю слюну во рту, после – начинаю есть. От горячего картофеля и острой приправы по телу проносится жар, резко бросает в пот, позже отпускает. Мне становится теплее – и снаружи, и внутри. Кладу перед собой телефон и включаю первую попавшуюся «предложку». Смотрю и ем. Сам не замечаю, как опустошаю тарелку, уже не чувствуя вкуса.

«На паре?»

«Угу»

Никто не зовет тусовку – она сама появляется в доме и гремит отстойным музлом. По голосам примерно понимаю кто там и что. Люди приходят каждый раз одинаковые, они – зачинщики бедлама, а вот с ними обычно всегда новые девчонки. Думаю, последнее заставляет Кирыча задержаться у меня в гостях на подольше.

Друг сидит рядом на кровати и курит, стряхивая пепел в упаковку из-под сухариков. Иногда передает сижку мне, я беру – затягиваюсь, но давлюсь, отдаю ему обратно. Мы все еще в моей комнате, потому что я не готов вот так сразу нырнуть в толпу, мне нужно время.

– Что это за хрень? – все-таки спрашивает Кирыч, толкнув свободной рукой вязаное ухо панды.

– Хендмейд, – кидаю ему я и запускаю пальцы в свою пачку с чипсами.

Стоящий в комнате хруст перебивает звук, исходящий от экрана телика. Но это нисколько не портит обстановку, если нужно, могу разобрать это аниме по ролям и воспроизвести каждое сказанное героями слово. Я периодически смотрю «Семью шпионов», много раз, по кругу. Новых серий пока нет, поэтому приходится играть в день сурка. Друг удивляется, чего это я прикопался к этой анимешке?! Ведь есть много других.

– Сюжет, – коротко объясняю я.

– Ага, ты через минут десять вырубишься, а мне опять одному смотреть! Давай к девчонкам, а?

– Пиздуй.

Натягиваю шапку на глаза и скатываюсь по стене в состояние лужи, но продолжаю закидывать в рот картофель со вкусом паприки. Не сказать, что этот вкус слишком острый, он скорее пикантный, но быстро приедающийся. Тянусь за колой, чтобы запить.