Повзрослев и окрепнув, морально и физически я уже попросту не мог терпеть издевательств своего начальника детской исправ/колонии и в один прекрасный момент изрядно приложил его чайником по башке… После чего пришлось срочно ретироваться и на сей раз навсегда и надолго… В Огайо я сколотил банду бездомных малолетних попрошаек, а сам в то время промышлял ещё и krastingom, – грабил одинокие хижины и бунгало состоятельных бонз…
Время шло-вода текла, – пришлось выйти на новый уровень игры под названием «Жизнь»… Вот так и попались мне на глаза весельчак Смайлик, Детина Брэдл и Чако… С ними я словно бы обрёл второе дыхание… Делишки с этими фрэндами постепенно сладились и где-то вдалеке призрачно замаячил зелёный остров в тёплых морях и солидный счёт в швейцарском банке…
Вот, пожалуй, и вся моя краткая биография, основанная на воспоминаниях разгорячённого наркотой подсознания…
Всё вокруг тут же подёрнулось словно плёнкой, пошло электрическими кругами, наэлектризовалось, вспыхнуло и вмиг пропало… И разверзшейся перед моими глазами пустоты Вселенной, чернеющей Бездны Небытия, огромными, фосфорицирующими буквами возникли слова:
«THE END»
…И тогда, мне подумалось, что я, кажется, умер… Настолько явственно и чётко ощутил я приторно-сладкий душок похоронных венков у своего гроба, а так же смрадный запах могилы, что сомнений, увы, не оставалось… Я действительно, вполне реально скопытился, и теперь лежал весь такой бледно-розовый, холёненький, напудренный в красном полуоткрытом гробу некоей католико-приходской церкви, стоящей на площади какой-то сельской местности…
От увиденного меня аж передёрнуло… Да так, что в глотке сам собою возник дикий, невыразимый, неописуемый словами душераздирающий крич и войсинг, который впитал в себя, кажется все ужасы Мира!..
Резкий удар оплеухи привел меня в чувство…
– Вставай, дружище, – услышал я знакомый, противный голос, и медленно поднял веки.
На фоне кроваво-красного мерцающего диска луны, красным пятном расплывалась самодовольная, ухмыляющаяся рожа Детины Брэдли-боя. Рядом склонилась еще парочка до боли знакомых мне рож, с нескрываемым удивлением разглядывающих меня и ежеминутно с изумлением переглядывающихся. Это были Чако и Смайл. Все трое всячески пытались привести меня в чувство. Смайлик тихенько поскуливал и ныл, растирая рукавом слезливые сопли по всему своего хлебалу.
– Ну, слава тебе господи!.. Очухался!.. А мы-то думали, что дело дрянь, и нам придется спихнуть тебя где-нибудь у ближайшей канавы!.. – в своем репертуаре проскандировал Детина Брэдлик.
Когда туман моего бессознания и галлюцинаторных бредовидений постепенно рассеялся, я узрел себя полулежащим на переднем сиденье своей незабвенной «KARAVELLY» с распахнутой настежь дверью и тремя взволнованными фрэндами, которые бегали и суетились рядом, точно на иголках. Вокруг простиралась ночная загородная степь. Где-то в вышине тревожно гарланила пролетающая мимо птица.
– У-у-фффу-у-фу-у-фф! Ну и дрянь же ты мне подсунул, fucking sheet Смайлик! Будь ты проклят! Это же не грибы, а просто ЖУТЬ какая-то!.. Мой разум унесло куда-то к ebenyam sobachim… Я-чуть-не-сдох… падаль-ты-эдакая! – что было мочи взорвался я, чувствуя переполнявшую меня обиду, негодование и злость. При этом схватив беднягу Смайлза за грудки и вытрясая из него последние остатки вменяемости и памяти…
Нет слов, чтобы описать весь тот страх и ужас, который я пережил, пребывая в состоянии анабиоза и теперь требовалось только одно – спустить пар на ком-нибудь, да поскорее… Смайлик уже начал было задыхаться в моих железных тисках, издавая приглушенные шипяще-кряхтящие звуки вместо крика. Он отчаянно болтыхался в воздухе, размахивая руками в двух футах от земли, закатив глаза, плевался, брыкался, рыгая пеной…
