Первой не выдержала Россия. Неожиданно для европейского обывателя русский царь Николай II отрекся от престола. Для некоторых участников войны это стало настоящим подарком, а для Германии Февральская революция в России выглядела единственным шансом на выживание. Неудивительно, что не только Зорге, но и многие другие мыслящие молодые люди восприняли это грандиозное социальное потрясение как самый простой и очевидный способ прекращения войны, ведущейся с непонятными целями, но с уже появляющимся на горизонте финалом в виде мировой катастрофы. Вступление в 1917 году в войну на стороне Антанты Соединенных Штатов усугубило положение Центральных держав. Военный исход сражений уже не вызывал сомнений. Оставалось только определиться с политическим устройством мира. На этом фоне во всех странах-участницах особенно обострился интерес к социал-демократическому движению, где идея смены монархий не буржуазными, а пролетарскими республиками завоевывала все новые и новые симпатии.
Следующий этап трагедии – большевистский переворот 25 октября 1917 года в России – надолго расколол мир на две части. Зорге внутренне готов был к такому повороту событий. Он ждал чего-то подобного последние три военных года, и это неудивительно. Сегодняшнему читателю удивительно, наверно, будет другое: за всю свою последующую жизнь Рихард Зорге, так и не ставший премьер-министром настоящего пролетарского государства, не разочаровался в своем выборе, сделанном в военном госпитале в Кёнигсберге. Незадолго до гибели он писал: «Развитие революции в России указало мне путь, по которому нужно идти международному рабочему движению. Я решил не только поддерживать движение теоретически и идеологически, но и самому стать на практике его частью. И с тех пор, какие бы выводы ни делались о моих личных и материальных проблемах, я встал на этот путь. И сейчас, когда третий год идет Вторая мировая война и развязана война между Германией и Советским Союзом, у меня еще более крепнет убеждение, что решение, принятое мною 25 лет назад, было правильным. Я могу так заявить, даже обдумав все, что случилось со мной в течение прошедших 25 лет, и особенно в последний год».
В январе 1918 года унтер-офицер Зорге уволен из армии по состоянию здоровья, из-за ранения – «списан вчистую», как говорили тогда солдаты воевавшей с Германией страны, где он родился. Сама кайзеровская армия имела тогда «состояние здоровья» значительно хуже, чем у нашего героя, и вскоре прекратила свое существование. Хромающий, изрешеченный осколками Зорге, наоборот, был исполнен оптимизма и, вернувшись домой, перевелся с медицинского на философский факультет Берлинского университета имени Фридриха – Вильгельма. Возвращение домой радовало, но Рихарду сразу же пришлось столкнуться с серьезными проблемами. Кризис военных лет ударил по благосостоянию семейства Зорге. Отцовские накопления съела инфляция. Большой дом пришлось сменить на квартиру на первом этаже по Майнцерштрассе, 18, в пригороде Берлина Вильмерсдорфе[32]. Рихард вернулся домой, но, как для сотен тысяч возвращавшихся с фронта солдат, дом, семья оказались для него уже чужими. Они жили другой, непонятной ему и неприемлемой, с его точки зрения, жизнью, и Зорге ушел. Это не значит, что он разорвал отношения с матерью, братьями и сестрами. Нет, они продолжали переписываться и общаться, из дома ему регулярно поступали деньги на содержание, но вместе семья Зорге уже никогда не собралась, и в значительной степени это произошло по воле Рихарда.
