Наёмники рассмеялись, но их смех оборвался, когда Кайрон двинулся. Он был бурей: первый упал, его горло было перерезано; второй получил кинжал в грудь, его хрип эхом разнёсся по лесу.
Элара прижалась к дереву, её сердце колотилось, но она подняла руки, её магия вспыхнула, создавая барьер света, что отразил болт арбалета. Последний наёмник попытался бежать, но Кайрон метнул кинжал, и тот упал, его кровь окрасила землю.
Тишина повисла, тяжёлая, как туман. Кайрон вытер меч о плащ, его дыхание было тяжёлым, но ровным. Он повернулся к Эларе, его серые глаза скользнули по ней, и она заметила, как его рука дрогнула, касаясь груди.
– Ты в порядке? – спросил он, его голос был грубым, но мягче, чем она ожидала.
– Да, – выдавила она, её голос дрожал, её руки всё ещё пылали магией. – Ты убил их… ради меня?
Он шагнул ближе, его тень накрыла её, и она почувствовала жар его присутствия.
– Не обольщайся, – сказал он, его голос был холодным, но в нём была трещина. – Я дал слово защищать тебя. Пока.
Её сердце заколотилось, но она не отвела взгляд.
– Слово? – сказала она, её голос был тише, но острым, как кинжал. – Ты Пепельный Лорд. Твоё слово – это кровь и пепел. Почему я должна верить тебе?
Его глаза потемнели, и на миг она увидела не воина, а мужчину, чья душа была полна шрамов.
– Потому что у тебя нет выбора, – сказал он тихо, его голос был как шёпот ветра. – Идём, травница.
Она шагнула за ним, её сапоги хрустнули по земле, а нить клятвы пылала, напоминая, что её враг – её единственный шанс выжить. Она ненавидела его, но не могла игнорировать его защиту, его страх, его человечность. И это пугало её больше, чем наёмники Тариса.
Руины храма торчали из земли, как сломанные кости, их каменные колонны, покрытые мхом и трещинами, окружали алтарь, где кристалл испускал серебристое свечение, как дыхание звезды. Лес Астериона сомкнулся вокруг, его чёрные деревья шептались, а туман, густой и холодный, цеплялся за землю, как призраки.
Элара чувствовала магию, древнюю и живую, пульсирующую в воздухе, как сердце зверя. Её нить клятвы ныла, и она чувствовала Кайрона – его страх, его вину, его надежду, – и это пугало её. Она была травницей, привыкшей искать ответы в травах, но здесь ответы были в камне, в магии, в нём.
Кайрон шёл впереди, его плащ с эмблемой пепельного волка сливался с тенями, а меч на поясе блестел в тусклом свете. Она заметила, как его рука невольно коснулась груди, и нить клятвы отозвалась, посылая жар по её венам. Она шагнула к алтарю, её магия откликнулась, как будто кристалл звал её. Статуи, окружавшие алтарь, зашевелились, их глаза загорелись алым, как кровь, откликаясь на её силу, связанную с древней магией Астериона.
Кайрон схватил её за плечо, его пальцы впились в кожу.
– Не трогай, – рявкнул он, его голос был как хлыст, но в нём был страх. – Это место живое. Оно убьёт тебя.
Элара вывернулась, её глаза сверкнули, как изумруды.
– Оно зовёт меня, – бросила она, её голос был твёрд, но дрожал. – Ты знаешь, что это, да? Ты боишься этого места. Или меня?
Его лицо побледнело, и на миг она увидела не Пепельного Лорда, а мужчину, чья душа была полна шрамов.
– Ты не понимаешь, – сказал он тихо, его голос был как мольба. – Это место связано со зверем. И с тобой.
Она коснулась кристалла, игнорируя его крик, и магия хлынула в неё, как река. Видение поглотило её: огонь, крики, тени магов, падающих под мечом, и рык, глубокий и древний, как сама земля. Она вернулась в реальность, задыхаясь, её руки дрожали.
