– Похлёбки нам на сегодня хватит, – заглянув в горшок, резюмировала она. – А на второе тыквенник с пшеном сделаем да пироги с мясом. Простоквашу на вечер оставим.
Хельга заглянула в крынки с кислым молоком и, убедившись, что простокваша готова, поставила их в печь, чтобы сделать творог. Туда же поставила и горшок с тыквой. Замочила пшённую крупу, и в этот момент звякнул колокольчик, сообщая об очередном визитёре у ворот.
– Молочник твой криворукий, – сообщил Прохор. – Небось за деньгами прибежал.
– Он за своим, Проша, пришёл, – неодобрительно сказала Хельга. – И мне на рынок надо. Ты присмотри тут за молоком и тыквой, а я ниток куплю. Мне бы, конечно, ты пригодился, но лучше мы с тобой после обеда к лавочнику сходим.
– Иди уж, – отмахнулся домовой, польщённый тем, что он нужен хозяйке. – Да не задерживайся, а то обед сегодня небыстрый, уложимся ли.
Хельга взяла выданную ей ногату, подхватила корзинку и направилась к выходу.
Молочник нервно топтался у калитки. Сегодня на нём была чистая домотканая рубаха, по вороту которой был вышит оберег. И в отличие от местных рубах, которые Хельга видела на мужчинах, рисунок был рабочий. Ни одной ошибки в вышивке она не заметила. Подпоясан мальчик был цветным кушаком и совсем не напоминал вчерашнего владельца сломанной телеги.
– Доброго утра, – поздоровалась Хельга.
– И тебе доброго, – хмыкнул мальчик. – Я за деньгами пришёл.
– У дедушки не было вешек, идём на рынок, я кое-что куплю, разменяю деньги и тебе долг отдам. – Хельга показала на корзинку для покупок. – Поможешь мне рыбу купить? Или занят?
«Она не соврала, что внучка князя, да и про деньги наверняка не врёт: вон дом какой. Может, и правда вешек нет. Хоть и одета она не по-княжески, а девочка красивая, вон глазищи какие. Почему бы не прогуляться с княжеской внучкой? Все в Нижнем городе обзавидуются такому знакомству», – размышлял Северин.
– Идём, – согласился он. – Матушка сейчас как раз там, ей и отдашь.
* * *
Северин зачарованно смотрел сначала на ногату в руке девочки, а потом на пригоршню мелкого серебра, которую внучка князя получила у рыночного менялы за ногату. Хельга ссыпала её в мешочек и убрала в корзину.
– Целая ногата!.. – выдохнул Северин. – Наверное, хорошо быть внучкой князя.
– Хорошо просто иметь семью, – возразила Хельга. – А деньги эти дедушке тоже не так просто достаются. Я только на самое необходимое взяла.
Северин проводил её до молочных рядов, где Хельга отдала матери мальчика, высокой улыбчивой женщине, долг за молоко и, распрощавшись с ней, направилась к ткацким рядам. Северин – следом.
– А почему ты сама на рынок ходишь? У вас что, ключницы нет? – полюбопытствовал мальчик. – А как тебя отец одну отпускает? Ты же маленькая такая.
– У нас дома я и ключница и хозяйка, а то, что маленькая, так ещё вырасту, – строго сообщила она. – И дедушка мне разрешил на рынок ходить.
Они прошли к галантерейным рядам, и Хельга, не удержавшись, набрала шёлковых цветных ниток, тонких железных иголок, крючков, пяльца и бёрдо. Долго стояла у мотков со шнурами, но потом добавила ещё белых ниток, решив сплести бель для очелья саморучно. Северин с удивлением смотрел за странной корзинкой, в которую всё это помещалось. Да и не заметно было, чтобы девочку хоть как-то напрягал вес покупок.
«Видать, дед её знатно над корзиной поколдовал».
Хельга добралась до рыбных рядов и, закупившись там, направилась домой.
