В эйфорическом танце я покачивалась в ритме мерцающего огня, оказавшись в жарких объятиях прекрасного молодца.
От волнения не замечала я обжигающих прикосновений рук мужских к тонкой ткани сарафана на талии моей.
Незаметно для остальных Лукьян увел меня с торжества, и наши быстрые шаги синхронизировались с гулкой мелодией флейт и бубнов позади.
Через залитое лунным светом поле он подхватил меня и понёс уже на руках, как тогда через ручей.
Я смеялась заливистым смехом, не замечая ничего вокруг. Лишь медовые глаза и волосы цвета красной зари.
Взволнованные и запыхавшиеся, мы прислонились к тюкам из сена, смех смешивался с задыханием.
– С ума сводишь меня, Шур! Аль не видишь, что со мной творишь? – слова Лукьяна отвлекли мое внимание от окружающего нас легкомыслия.
Я откинула голову назад, устремив взор к звёздам и мысли мои поплыли, а язык развязался.
– Слова твои чаруют, но что скрывается за ними? Сколько девиц уже попало под чары твои?… Сколько сердец было в твоём плену? – шепчу я. – Не поверю, что ни одно.
Парень шумно вздохнул и неожиданно притянул меня к себе за талию.
Какая-то непреодолимая сила заставила меня поддаться и расслабиться в объятиях его, и я с готовностью подчинилась.
Ощущения были пьянящими, успокаивающими.
– …Хочешь, лишь твоим буду? Телом и душой? – пробормотал Лукьян, задерживая пылкое дыхание на моей шее. – Дай мне только проблеск своей привязанности. Избавь меня от мук неопределенности, душа моя! Лучше сразу скажи, коль не по нраву тебе мой пыл и напор ярый…
Он нежно провел кончиками пальцев по моей щеке, легкими, как дуновение ветерка.
– Больно уж полюбилась ты мне, Шура. С первого взгляда в душу запала! Никто другой не будоражил мою сердце так глубоко, как ты…
Я глубоко выдохнула, погружаясь в негу из речей его сладких, и мои веки сомкнулись.
– Трудно мне поверить в это, – тихо вздохнула я, чувствуя исходящий от груди его жар.
Лукьян склонил голову, поймав мою ладонь и положив ее прямо на сердце своё.
– …Чувствуешь, как горячи и сильны чувства мои к тебе? – прошептал он, заставляя мое сердце учащенно забиться.
Прижавшись чуть ближе к молодцу, я почувствовала, как к моему животу прижалась какая-то тёплая твердь, и это открытие застало меня врасплох.
Я замерла, не зная, как и поступить.
Лукьян, уже готовый прильнуть к губам моим и нежно направить к стогу сена, неожиданно встрепенулся, когда я в последний момент отвернула своё лицо от него.
Руки мои твердо уперлись в широкую мужскую грудь.
– Неправильно это! Прости меня, Лукьян! Не могу я так! – воскликнула я, высвобождаясь из его объятий. – Нельзя быть нам вместе!…
Убегая в спешке в сторону родного леса, по щеке моей скатилась одинокая слеза.
Не в силах открыть ему всю истину, взяла я на себя бремя тайны, ведь это баба Озара приворожила его ко мне забавы ради!
Глубина чувств Лукьяна угасла бы так же быстро, как и зародилась – лишь остатки чар, которые померкнут с рассветом, если я не выполню древний ритуал и не скреплю нашу связь поцелуем сейчас.
Не хотела я подвергать его привороту этому любовному. Было бы несправедливо – так играть с сердцем человеческим. Не такой я была… И становится не хотела. Лучше сразу на месте сгину, ежели чужими чувствами и судьбами когда-либо воротить стану.
