– И не говори! – хихикнула я, пытаясь разрядить повисшее в воздухе напряжение.
Я уже собиралась уходить, как вдруг он вскочил, ухватив меня за запястье.
– Погоди, краса, а что это у тебя на шее? – он осторожно прикоснулся к моему амулету Велеса, в его глазах засветилось любопытство.
– Это? Амулет, – спокойно объяснила я, стараясь, чтобы его прикосновение не повлияло на меня. – А это… никто не имеет права трогать! – хлопаю его по руке, которая держит мое запястье, и отбегаю в сторону, защищая свое самое заветное богатство – оберег Вещего Леса.
– …Не серчай на меня. Совсем озверел я во время долгого странствия своего. Ласки женской не видал давно. Не ведаю, как уже слово молвить с людьми… Да еще и с красой такой! А камень этот адский… Жизнь мне спас, – признался Лукьян, кивнув на мой амулет. – От волков, видать, отвадил. Только потерял я его где-то в чаще…
– Серебро, адским камнем зовёшь?
– У нас на Родине так его нарекли, – пояснил он, погрузившись в раздумья.
Вдруг молодец осознал, что он наполовину гол, и рваные остатки кафтана свисают с его широкой груди.
– Прости за вид непристойный, хозяюшка! Кушак-то мой, весь искромсался… Волки подрали, небось, когда напали… – Лукьян присел обратно на скамью, сморщившись от боли в боку.
– Не бирюк это. Нет… – неожиданно возникла баба Озара.
– Что, простите?
– Бирюк – это зверь дикий. – прошептала я, пытаясь пролить свет на загадочные слова старухи.
– Не волки это, нет. Упыри тебя так подрали, касатик! – заключила старушка, с кривой ухмылкой допивая свою медовуху.
Лукьян уставился на нас.
– А не кошмар ли это был? Я-то думал…
– Нет, видел ты упырей не в бреду, милок. А наяву.
– …А что же вы тут? Неужто одни совсем живете?! – недоумевал он, все еще пытаясь осмыслить события, бросившие его на наш путь.
– За околицей деревни смотрим мы. Охраняем от нечисти всякой. – разъяснила я.
Выросла я на историях наших предков, на легендах о нашем наследии Древлян, и защита народа родного долгом была, который по венам струился моим.
Бабушка хмыкнула, собирая свою дорожную сумку, готовясь к очередной болотной вылазке.
– Не сиди с миной такой кислой, касатик! Авось до свадьбы заживет! Шурка-то, подле тебя все ночь до зари просидела, листья крапивы все прикладывая к ранам твоим кровоточащим. Заживет! – хихикнула она, выходя из дома пружинистым шагом. – Шурка, отведи гостя нашего в деревню! – крикнула ведьма напоследок, и ее голос разнесся по лесу.
***
В самом сердце чарующего леса я без труда пробиралась среди возвышающихся древних елей, пока Лукьян следовал за мной. Его слова эхом разнеслись по опушке.
– Одного не понимаю я… Как же ты можешь жить здесь?
– …О чем ты?
– Это же грех истинный – скрывать красу такую редкую за брёвнами избы да за лесным буреломом!
Я усмехнулась, приостановившись, чтобы немного облегчить ему путь-дорогу.
– Красота – это лишь миг мимолетный. А вот знания и мудрость ведическая – это на всю жизнь и больше!
Лукьян прислонился к березе, его дыхание перехватило, пока он внимательно наблюдал за мной.
– Понимаю твое искреннее желание стать ведуньей, помогать людям и все такое… Но разве не бывает тебе одиноко в этом уединенном месте?
На моем лице заиграла снисходительная улыбка.
– Одиночество никогда не гостило в сердце моем. У меня есть моя мудрая бабушка, и ее присутствия достаточно, чтобы наполнить дни мои общением и заботой.
В медовых глазах парня появился хитрый огонек, с любопытством он склонил голову.
