Звериный оскал - страница 7

– Вот ваш обед, мои дорогие господа, – хозяин поставил перед нами две большие тарелки – из стекла, не из дерева, как остальным, что означало: к нам расположены серьёзно. Я тут же накинулся на картофель, а Корвус, повертев в руках вилку, вдруг подозвал собравшегося уходить трактирщика.

– Присядьте с нами, почтенный, – сказал он, склонив голову набок.

«О нет».

– Чем ещё могу служить господам? – спросил он без тени удивления. – Комнаты ваши будут готовы через мгновение, я приказал греть воду для ванны.

– Благодарю, – улыбнулся Корвус. – Видите ли, мы совсем не местные, о городе слышали только хорошее, но…

Корвус подозвал хозяина, заставив наклониться ближе, и почти шёпотом сказал:

– Мы узнали кое-что тревожное. Что-то, что происходит по ночам…

Трактирщик при этих словах переменился в лице. Он покраснел: не от стыда – от злости, усы его стали топорщиться, а губы дрогнули, точно он хотел что-то сказать, точнее, выкрикнуть нам, но Корвус невозмутимо продолжил:

– Я нисколько не сомневаюсь, что в вашем прекрасном заведении мне и моему другу ничего не грозит…

На лице трактирщика застыло смятение: его только что похвалили, а потому сворачивать даже с больной для него темы он уже не мог.

– Но это было бы так нечестно по отношению к нам, приезжим – не поставить в известность об имеющихся… Сложностях.

Корвус улыбнулся и кивнул. Вместе с тоном, которым он точно просил защиты, это стало для трактирщика контрольным ударом.

Хозяин таверны поджал губы, а его брови сочувственно выгнулись. Он помялся немного, огляделся по сторонам.

– Подождите минутку, – проговорил он нам.

Я снова принялся за картофель.

– Зря вы это, мессир, – с укором сказал я, забывая жевать. – Пойдут слухи, что вы интересуетесь…

Корвус ответил мне лёгкой улыбкой.

В этот момент со стороны барной стойки послышались звуки музыки.

– «Прекрасная Розита», господа, «Прекрасная Розита» от лучшего в Трассильхолле поэта Еноки Хвиберна! – возвестил мальчишка-менестрель и грянул песню. Её мы слышали на каждом шагу, но в этом исполнении она звучала вполне сносно. Тем временем вернулся трактирщик.

– Незачем нам чужие уши, господа, – виновато проговорил он. – Тем более что я сам запретил говорить об этом. Но, видят боги, Шандр Гациль никогда не откажет в помощи. Что вы хотите знать?

– Всё, – ответил Корвус уверенно. – О каких убийствах говорят люди?

– Слушайте, говорят…

Мы хотели склониться ближе, но Шандр помахал рукой и взглядом показал: не нужно.

Корвус улыбаясь, сделал странный жест, точно пытался потянуться, а я ещё ниже наклонился к тарелке, пытаясь оторвать от гусиной ножки кусок. Впрочем, так оно и было.

– Говорят, что в городе завёлся оборотень.

– Оборотень? – Корвус поднял брови.

– Да. Началось это в середине лета, после празднования Литы. Многие говорят: видели зверя на улицах. Кто-то слышал крики, но не решился даже к окну подойти и отворить ставни.

– Мы слышали, было несколько жертв.

– Последним убитым был сын командира городской стражи. Говорят, он пошёл патрулировать двор замка, но нашли его у одной из башен, растерзанного почти до неузнаваемости. Теперь никто на улицу ночью не выходит. Даже сюда с наступлением темноты не заглядывают.

При этих словах трактирщик приуныл: должно быть, на выручке это отражалось весьма плачевно.

– А кто был первой жертвой? – спросил Корвус со знакомым блеском в глазах.

– Не могу знать, господин. Слышали только вой и крик, а наутро вести из замка – что в городе и окрестностях объявился зверь. Ловили его тут, но никого не нашли. Запретили входить в город незнакомцам, закрыли Большой Круг. Без сопровождения стражи туда не войти.