– Нужно будет заглянуть к кузнецу, – прокряхтел я, проводя мокрой щёткой по блестящему пегому крупу Синиция.
– Значит, точно задержимся здесь на пару дней, – ответил Корвус.
К моему удовольствию он, кажется, забыл о том спектакле, который разыграл перед воротами. Главное – успеть сбежать из города до того, как нам начнут задавать вопросы.
Он похлопал Вальдра по шее, вытер со лба капли пота и, улыбнувшись, посмотрел на меня. Лицо его было бледным, но в глазах горел лукавый огонёк.
– Теперь можно и пообедать.
– А потом помыться, – хмыкнул я.
Несмотря на контингент, который изрыгнула «Драконья голова» в честь нашего прибытия, в таверне пахло просто изумительно. Аромат печёной картошки с луком, которым нас встретило это заведение, я не забуду, наверное, никогда. И воспоминание это не перебьёт даже то, что случилось после.
– Здесь… Довольно мило, ты не находишь? – спросил Корвус, оглядывая добротно сколоченные столы, некоторые из них даже не были засалены. По стенам развешаны гобелены, какие-то флаги, знамёна.
– Это подарки. От моих дорогих гостей, – проговорил подлетевший к нам хозяин таверны. – Многие останавливались тут на ночь – бывали рыцари, благородные лорды. Такие, как вы, мессир. Коли понравится вам в моей забегаловке, тоже оставите мне что-нибудь на память?
– Я не лорд и не рыцарь, – лукаво улыбнулся Корвус. – У меня с собой нет ни флага, ни знамени. Только я сам и несколько монет, за которые я бы хотел получить вкусный ужин, тёплую ванну и удобную кровать.
– Всенепременно! – раскланялся хозяин.
Мы выбрали стол поближе к огню. Несмотря на то что осень в этом году выдалась тёплой, и даже на улице (особенно после банных процедур в конюшне) нам было жарко, воспоминания о холодной ночи, должно быть, продолжали леденить кровь.
Компания сложилась совсем неплохая. Никто не ругался, не кричал, а менестрель, которому обычно полагалось развлекать гостей какой-нибудь пахабной песенкой, обняв лютню, беседовал с каким-то господином за барной стойкой.
Одни пили, другие играли в карты, кто-то просто сидел за столом, как и мы, должно быть, в ожидании обеда. Корвус обводил таверну взглядом. Мессира, как и меня, привлекли топоры, выложенные на стене кругом, точно острые лучи стального солнца. У основания рукоятей прямо по центру был вбит огромный гвоздь, на нём висела гигантского размера подкова.
Над прилавком у хозяина благоухали ветки каких-то трав, над входной дверью вбита подкова поменьше. Ничего нового – всё так же, как и во многих других тавернах, где нам приходилось останавливаться. Не считая странной тишины. Во всяком случае, непривычной для такого рода заведений.
– Они напуганы, – вдруг проговорил Корвус негромко. С губ его не сходила лёгкая улыбка, но в глазах его я прочитал любопытство и сосредоточенность.
– С чего вы взяли, мессир?
– Погляди, они задумчивы, говорят вполголоса. А ещё сильно напряжены. Даже хозяин.
Я проследил за его взглядом: трактирщик протирал тарелку невероятно белоснежным полотенцем, но хмурился так, будто та нанесла ему смертельное оскорбление.
– Вы полагаете, это из-за нападений?
Корвус нахмурился.
– А как иначе? Я хочу узнать, что происходит.
– Мессир, поверьте моему опыту: чем меньше вы знаете, тем крепче вам спится. И тем целее вы будете. Я не…
Но Корвус уже меня не слушал. По остекленевшему взгляду я понял, что мессир снова предался размышлениям, по обыкновению цепляясь левой рукой за старинный кулон на шее, точно за спасительную соломинку.
