Но мне так больно…
Я не доктор, потому мне неизвестно даже по ощущениям, насколько серьезно ранена. Мне просто больно и сложно двигаться. Но нужно. Повезло, что я не мертва вообще, а если чипированые меня поймают - я окажусь в незавидном положении.
Машина перевернута на бок и передняя часть активно полыхает. Забираю у мамы из кармана нож-бабочку, красивого синего цвета, который раньше был просто подарком отца. Сейчас же мама им защищалась. Вытираю его об одежду от крови и ловко собираю его одной рукой, пряча лезвие. Встаю, опираясь на кузов машины, иду к вырванному заднику минивэна и сразу цепляю свой рюкзак, вешаю на плечо заряженный автомат, выдыхаю. Просто на всякий проверяю пульс у сестры, чьи ноги сейчас больше похожи на рубленное мясо, и закрываю рот рукавом, сдерживая позывы рвоты. Вероятнее всего, у нее просто не было шанса выжить. И у родителей.
Отец с другой стороны от мамы, со своим ружьем в одной руке и какой-то маленькой коробкой в другой. Я цепляю ее, укладывая в рюкзак. Поджала губы, решив, что открою потом.
Решаю идти в лес. Времени у меня мало, а в лесу можно спрятаться, найти ручей и помыться от крови и грязи, промыть рану, которая все еще кровоточила. Наспех перетянула на талии эластичным канатиком, чтобы немного остановить кровотечение. И пошла, даже иногда ускоряясь, хоть и быстро выматываясь. Ноги держали слабо, колени подгибались, а куда именно я иду - неизвестно. В этом лесу могли быть раньше битвы, остатки старых взрывчатых устройств. Здесь могут жить дикие животные, которые добьют раненого человека достаточно быстро… Но я иду, надеясь, что мне не повстречаются никакие клыкастые и когтистые хищники.
Уже зайдя достаточно глубоко в лес и привыкнув к боли, я услышала сильный взрыв. Я резко легла на землю, потому что даже волну взрыва почувствовала и это гулкое эхо, что разорвало меня еще и морально.
Ведь это позади меня, на трассе, уничтожили в пыль мою семью, наш минивэн и все, что меня связывало с этим реальным миром. Все, что меня тут держало и не давало расслабиться, сдаться и заставляло просыпаться. Все, из-за чего я боялась верить в реалистичность своих снов и в то самое существо… Тот мужчина, снившийся мне так долго, просто спас мне жизнь. Чувствуя холод и странно ощущая весь сон вообще, словно через призму, какую-то вуаль, я даже не придала этому значение, все еще не понимая, как он вообще меня видит?.. Почему моя фантазия разгулялась настолько?
Боли из-за утраты родителей или сестры я не чувствую. Просто потому что рационально понимаю, что мы были… Семьей. Которая держится друг за друга только потому что иначе нельзя. Я не чувствую особого горя. Хотя и очень грустно, что всех их больше нет, но мне даже не больно. Мы просто выживали вместе. Просто были ценны для родителей, которые вряд ли бы нас бросили по своей воле. Маму бы сразу проверили, рожала ли она и все, им обоим все равно не жить. В любом случае, как не покрути эту ситуацию с разных сторон - у них было бы мало шансов.
Хотя, наверное, они бы могли выбрать то, что сохранило бы им жизнь. Даже если бы на кону стояли мы с Машей.
Сейчас об этом думать уже бессмысленно. Нужно теперь решить, как мне спрятаться.
И где.
4. 3
Лес здесь дикий, с высокой травой, большими сваленными деревьями. Пахло разными запахами - от цветов, до редких сосен, иногда слышались разные звуки. То ли где-то далековато пролетал вертолет, то ли где-то одиноко пела неизвестная мне птица. По звуку я их определять не училась, мы всегда вели тихий образ жизни.
