Иногда приходилось пробираться сквозь высокую траву,огромные камни и поваленные деревья. Аккуратно, взяв всю силу воли в кулак. Сквозь боль в животе, несмотря на слабость, неприятные ощущения. Дышу медленно и все время оглядываюсь по сторонам, ища глазами пристанище. Хотя бы какое-то на ночь, а то я сейчас ничего точно не смогу соорудить из веток.
Но вокруг лишь дикий лес. Чем глубже, тем опаснее, чем дальше, тем я понимаю, что мне в любом случае нужно хоть что-то придумывать. Оружие вроде есть, патроны тоже. Но применять его нельзя, потому что это громко и меня могут услышать. Я же понятия не имею даже - где нахожусь. Далеко ли тут люди, поселения? Может, тут рядом один из белых городов? Или старые военные базы? Именно их любят нечипированные и до зубов вооруженные люди. Так папа говорил.
Постепенно стали находить сумерки. Холодало. Я вышла на какой-то выступ, но все еще не видела никакого убежища. Опираясь на ружье, я остановилась, чтобы перевести дыхание и осмотрелась вокруг. Внизу слышится приятный шум небольшого ручейка, но мне боязно выходить к ночи туда. Безумно боюсь змей, хоть и опасные виды вымерли еще пару десятков лет назад. Да и у воды сложнее спрятаться, там будет ночью холоднее.
Опускаю взгляд прямо перед своими ногами и с удивлением вижу прямо подо мной небольшую нишу в скале. Да, это каменная скала с очень удобным местом, чтобы мне одной спрятаться… Вопрос только, как туда спуститься. Ведь один неверный шаг и я грохнусь вниз. И, боюсь, это будет последнее, что я запомню из своей короткой жизни.
Вокруг ни одного удобного спуска. Справа скала уходит вверх, к голой опушке, куда мне не желательно выходить. Впрочем, стоять тут - тоже не выход. Впереди я вижу еще очень много леса, слева небольшая гора виднеется. А вот справа… Дым. Далековато, сам он - не густой, а потому мне кажется, что там просто кто-то живет. Дыма без огня не бывает, чипированные «открытым» огнем не пользуются, а потому там могут быть поселения обычных… Если обычные люди вообще остались на земле.
Я как-то в этом сомневаюсь. Все они сейчас сами за себя. И я сейчас сама за себя. Но так даже легче
Выдохнув, я присела на корточки, сжимая ружье и опираясь на него почти всем своим весом. Прыгнуть только нужно. Высоко, больше моего роста точно, и вряд ли я сломаю ноги, но все же страшновато.
Осторожно скидываю вещи вниз и подальше в эту небольшую пещерку, прикусываю губу, потому что рана в животе напомнила о себе яркой болью. Кривлюсь, сидя на краю, немного прижимаю ладонь к ноющему болью животу и смыкаю плотно губы.
Гул работающих лопастей вертолета дает мне силы совершить прыжок. Вертолеты обычно оснащены полностью сверхчувствительными радарами. Я слышу его так ярко и громко, что не раздумываю больше ни секунды. Когда приземляюсь на ноги, торможу и помогаю руками не свалиться с края этой скалы, хотя и риск определенно был. Меня занесло и из-за слабости, и той же раны, которую я придерживала. Пришлось вцепиться в камень практически ногтями, а после очень быстро, перебирая конечностями и следя одновременно за темно-серым небом, вжаться в каменистую стену, быстро прижимая свои вещи к себе. Даже автомат, как родной, оказался в руках.
Гул приближался очень быстро. Я замерла, не дыша и прикусив губы, чувствуя, что рана снова кровоточит. Медленно, но все же. Спустя всего пару секунд пролетает вертолет. Немного в стороне, но я его немножко вижу. Закрытый, бронированный, поблескивающий на заходящем солнце. Громкий. Работа лопастей практически оглушает какие-то пару секунд, когда он пролетает.
