Кручу баранку, и, кажется, кожа с меня слазит. Геля — девушка взрослая, но разница в возрасте у нас, видимо, приличная. Точнее сказать сложно…
— Кнопка, тебе сколько лет? — выдавливаю из себя вопрос.
— А что? — она улыбается, глядя в окно.
Про сумочку соседочка думать забыла. Настроение у неё поднялось, а я себя экскрементами мамонта ощущаю.
— Тебе не говорили, что спрашивать женщин про возраст невежливо? — хихикает моя соседочка.
— Я похож на вежливого?
— Нет, но надо стремиться, — заявляет серьёзно.
Уела.
***
Пропажа сумки меня не волнует. Удивительно, но факт. Я почему-то точно знаю — сегодня сосед решит все мои проблемы, а об остальном я подумаю завтра. Круто, когда рядом есть сильный мужчина. Пусть и ненадолго… И не мой.
Едем с Рамилем по нашему району на старой тачке под древнюю песню, и я вижу, как местные парни сворачивают шеи, глядя нам вслед. Нереально крутые ощущения!
Пока сосед паркуется во дворе, я стою у подъезда и жду его — мужчину. Я пойду домой не одна. Тоже круто! Я испытываю целый букет эмоций, но можно сказать одним словом. Это называется…
НЕОДИНОЧЕСТВО.
Невыносимо жить, как я живу. Я хочу по-другому. Очень хочу неодиночество!
На глаза наворачиваются слёзы, под горлом встаёт комок. Смотрю на Рамиля. Он выходит из машины и идёт ко мне. Огромный, как медведь, бородатый и страшный — кроме шуток. Красавчиком его не назвать. Но есть в нём что-то безумно привлекательное. Внизу живота тяжелеет истома, я крепче сжимаю бёдра и шмыгаю носом.
— Чего ревём? — сосед вытирает подушечкой большого пальца влагу с моих щёк.
— В глаз что-то попало.
От его прикосновений меня будто током бьёт. Рамиль качает головой и вздыхает. Он мне не верит, но в душу не лезет.
— Пойдём, кнопка, — обнимает за талию, и мы заходим в подъезд.
В лифте у меня едва не случается истерика.
Чёртово дежавю!
Граница между недавним сном и действующей реальностью почти стирается. Я жмусь к стенке и молюсь, чтобы лифт не встал. Потому что если встанет, я за своё поведение не отвечаю! У меня внутри всё дрожит от желания воплотить грязные фантазии в жизнь, а сосед, кажется, это чует. Как зверь чует…
Лифт останавливается на девятом, двери открываются, и я ломлюсь к выходу. Почти вываливаюсь на площадку, но Рамиль перехватывает меня рукой за талию.
— Зараза… — тяжело выдыхает в затылок. — С ума меня свела, — обжигает шею поцелуем, кусает немного больно и снова целует. — Я ведь о тебе только и думаю… Ни жрать, ни пить, ни курить — ни х*ра не могу!
У меня сил хватает только на тихий стон. Я расслабляюсь в мощных лапах, подставляясь под грубую, но очень умелую ласку. Я больше не хочу сопротивляться желанию и Нату бояться не хочу.
И не буду!
Цепляюсь за крупное предплечье соседа, тесно прижимаясь, попой к его паху. Сама… А он собирает мои волосы в хвост, оттягивает на себя, заставляя откинуть голову ему на плечо.
— Сколько лет? — хрипит мне в губы.
— Двадцать… Почти, — шепчу, а ноги едва держат.
Рамиль хватает меня за руку и крейсером тянет к двери номер двадцать шесть. Поворот ключа в замке, и он буквально затягивает меня в свою квартиру. Нет… В логово.
В прихожей полумрак. Из работающих осветительных приборов только яркий фонарный свет за окном комнаты. Успеваю заметить хищный блеск в чёрных глазах Рамиля, а потом меня горячим ураганом сносит к стене. Всхлипываю, цепляясь за крепкую шею соседа. Он держит меня на весу под ягодицы, целует жадно и жарко, а я задыхаюсь от неодиночества. Его много, но надо ещё больше.
