– Чего я не понимаю, – заканчивает Скарлетт.
– Мы – нейтральная благотворительная организация, Скар, и нам положе…
– Спасибо, малыш. – Скарлетт закатывает глаза. – Я знаю, что такое Легион. А хотела я сказать, что не понимаю, отчего бы правительствам Терры и Траска не открыть границы и этим людям не помочь. Их родину терзает один из их собственных архонтов. Разве можно бросать их на произвол судьбы?
– Война, – пожимает плечами Фин. – Если откроют границы, не окажутся ли некоторые беженцы сами по себе опасными?
– Не неси чушь, Финиан! – рявкаю я.
– Я же не сказал, что согласен с этим. Я лишь говорю, как они думают.
– Так что, этих бедняг мы просто бросили подыхать? – спрашивает Скарлетт.
– Сама видишь, что нет, – говорит Тайлер. – У нас грузовой отсек забит медтехникой для них.
Скар едко замечает брату, что мы сами не лучше, Финиан тоже вставляет свои два цента, мостик оглашается перебранкой, которую прорезает глубокий и теплый голос:
– Боятся они.
Все замолкают и оборачиваются на Кэлииса Кактамего, перворожденного сына этого… Когототам.
– Правительства ваши, – поясняет он. – Они боятся Звездного убийцу.
И на мостике наступает тишина. Мы встревоженно переглядываемся. Словно, произнесенное вслух, это имя обрело еще больше силы.
– И правильно боятся, – продолжает он. – Звездный убийца объявил своими врагами всех свободных сильдратийцев. И любого, кто предложит им убежище, тоже.
Тайлер смотрит на Кэла, даже наш безупречный лидер имеет несколько напряженный вид.
– Поскольку вы не были с нами во время инструктажа, легионер Гилврэт, может быть, вы с нами поделитесь своим видением? Это же вашему народу мы везем помощь. Что вы можете нам рассказать?
– У меня были основания думать, что вы хорошо знаете сильдратийцев, сэр, – отвечает Кэл нежным, словно шелк, голосом. – Помня судьбу, которая постигла вашего отца.
У Скарлетт сужаются глаза, голос Тайлера звучит напряженно.
– И что вы знаете о моем отце, легионер Гилврэт?
– Что он был героем войны. Сенатором, который отстаивал мир с моим народом задолго до того, как мир наступил. И что он погиб в бою, отражая Орионское вторжение.
– Помним Орион, – говорю я тихо, касаясь метки Творца у себя на воротнике. На той стороне стола Финиан вторит моему движению.
– Дель'наи, – отвечает Кэл, сканируя меня своими блестящими глазами.
– Я сильдратийского не знаю, пиксеныш, – бурчу я себе под нос.
– Это значит «всегда», – поясняет Скарлетт. – Отныне и навсегда.
Наш эльф наклоняет голову в сторону Скарлетт и снова глядит на Тайлера.
– Я знаю о великом Джерико Джонсе. Знаю, как он погиб. И приношу вам свои извинения, сэр. Представляю, что присутствие в вашей команде сильдратийца… не вызывает восторга.
– Вот за кого ты меня принимаешь? – отвечает Тайлер. – Думаешь, я стану ненавидеть целый биологический вид, один из представителей которого убил моего отца?
– Учитывая обстоятельства нападения в Орионе, я полагаю, что большинство людей испытывало бы трудности по этому поводу.
Тайлер глядит эльфу в глаза.
– Что ж, тебе повезло, что я не большинство людей.
Кэл выдерживает взгляд Тайлера с раздражающей надменностью, исходящей от него волнами. Я знаю, что сильдратиец может жить лет двести, если ему ничто не помешает, и хотя Кэлу всего девятнадцать, смотрит он на нас как на мелкое досадное обстоятельство. Сегодня есть, а завтра нет. Я вижу след его внезапного удара на челюсти Тайлера. Синяки и ссадины вчерашней драки с кадетами.
