Я смотрю на стоящего рядом старика, который единственный ничем не занят.
– Меня зовут Аври, – тихо говорю я, потом, видя, насколько официально его лицо и безупречна осанка, добавляю с небольшим поклоном: – Аврора Цзе-Линь О'Мэлли.
Он смотрит на меня вопросительно, как на собаку, только что исполнившую забавный трюк.
– Меня зовут Первый Путеходец Танет Лираэль Аммар, юная терранка, – отвечает он голосом низким и спокойным. – Можешь называть меня Первый Танет.
– Те, кто там, на военном корабле… – Я пытаюсь проглотить слюну, горло ноет и болит. – Они нас убьют?
– Несомненно, – говорит он тем же голосом, которым называл свое имя.
Ничего себе кошкин хвост. Из огня да в полымя.
Эти несерьезные слова еле слышны у меня в голове, и дыхание становится странно поверхностным, будто кто-то сжал мне грудную клетку. Но не могу же я погибнуть в самый разгар конфликта, которого даже не понимаю, на какой-то космической станции на двести лет в будущем.
Или могу?
Я же многое должна была сделать до этого. Я еще не попыталась найти маму, Кэлли, выяснить их судьбу. Хотя все эти долгие часы в контейнере, согнувшись в три погибели с «Магелланом» в руках, я совсем не чувствовала себя готовой увидеть на экране, что от них только имена и даты остались. Или, того хуже, что они пропали, как отец. Так что я даже пытаться не стала – а другой случай, быть может, не представится.
Хаос из вопросов и инструкций от членов экипажа прорезает голос Кэла:
– Средства обороны станции недостаточны для отражения атаки «Призрака». Придется применить все доступное оружие и приготовиться к абордажу. Несломленные пощады давать не будут.
Бетрасканский парень отвечает суховато, будто ситуация в чем-то забавна.
– Наш военный специалист советует нам схватить кухонные ножи и заостренные палки, а потом стремглав броситься навстречу верной смерти? Знаешь, Кэл, ты мне нравишься.
Его собеседник приподнимает безупречную серебристую бровь:
– У тебя есть план получше?
– Можем позвать Несломленных в бар пропустить по стаканчику, пофлиртовать, перетереть?
– Ты и правда никудышный воин, Финиан?
– Ну а ты и правда никудышный…
– Финиан, заткнись, – говорит Скарлетт, переглянувшись с братом. Она наклоняет голову, Тай вздергивает подбородок, и что-то между ними проскакивает. Язык брата и сестры – как у нас с Кэлли. Как был у нас с Кэлли.
Стала ли Кэлли композитором, как мечтала?
Интересно, каково это, когда в зрительном зале сидела только мама и старалась хлопать за меня и за папу.
Тай поднимает голову и обращается к потолку:
– Зила, связь есть хоть какая-то?
Неожиданно с потолка раздается голос:
– Одну минуту, сэр.
В открытом люке появляется пара ног в той же синевато-серой форменной одежде, и в следующую секунду – все остальное тело девушки примерно моего возраста. У нее темно-коричневая кожа, длинные курчавые черные волосы, убранные с лица и заплетенные в свободную косу, из-под которой видны крупные золотые серьги-кольца.
Выглядит как мои девочки-одноклассницы.
Она вводит с консоли несколько команд и кивает.
– Мощность сигнала достаточна, чтобы подать в Складку сигнал бедствия, – сообщает она. – Можем и поприветствовать сильдратийский корабль, если желаете.
Кэл качает головой:
– Несломленные с такими, как мы, разговаривать не станут.
– Может, эвакуируемся? – спрашивает Скарлетт. – Рванем наудачу сквозь астероидное поле?
Бетрасканец по имени Финиан снова вставляет:
