История казалась невероятной. Практически мыльная опера. Талантливый ребенок из бедной семьи вынужден работать, чтобы помогать семье, но волей случая его замечает знаменитый продюсер, и жизнь мальчишки в одночасье меняется. Он становится звездой. И, правда, почти как у самого Робертино Лоретти, которого, впрочем, совершенно случайно услышал не кто-нибудь, а сам папа римский. На папу римского Джулио Ренци не тянул, конечно, хоть и был итальянцем.
Сашка представила, как бы понравилась эта история ее тетке Наталье. Та была страстной почитательницей слезливых сериалов, в которых долгие мытарства бедных, но положительных героев всегда заканчивались их победой и возвышением. Сама она подобное «мыло» терпеть не могла, но знала, что «пипл хавает», а потому продолжала стримить, отмечая, что аудитория ее сегодняшнего выпуска растет как на дрожжах. В данный момент его смотрели почти триста тысяч человек. Права Машка, ох как права.
– Мой Борюсик тоже прекрасно поет. Мы брали уроки вокала, когда поняли, что у него великолепные голосовые данные! – возопила мамаша толстяка. Тот икнул и сунул в рот еще одну конфету. – Мы, в отличие от этой нищеты, имеем возможность вкладываться в развитие своего ребенка. Борюсик, иди сюда. Покажи, как ты поешь. Возьми ноту «ля».
– Ля-а-а-а-а, – затянул толстяк, все-таки пуская сладкие коричневые пузыри. – Соля мия…
– Мама мия, – схватился за голову Джулио Ренци, зал опять покатился с хохоту.
– Гениальный ребенок, – не очень искренне восхитился Антон Халатов. – Какое превосходное исполнение. На, возьми шоколадку.
Мальчик подскочил к ведущему со скоростью, к которой его тучность совсем не располагала, схватил протянутый шоколад похожими на сосиски пальцами и засунул ее в карман. Бездонный он у него, что ли?
– Борюсик, тебе нельзя сладкое! – взвизгнула мамаша и коршуном налетела на сына, норовя отнять полученный трофей.
Мальчик изловчился и пнул ее, двумя руками зажимая карман.
– Борюсик! Тебе нельзя сладкое! Ни в коем случае! Ты на диете. Вспомни, это все ради роли.
Зал уже просто катался от смеха, впрочем, как и Сашка, которая двумя руками держалась за живот, который уже болел. Стоящий на треноге телефон бесстрастно продолжал передавать в интернет веселые картинки. Число комментариев под стримом уже перевалило за тысячу. Да-а-а, такого успешного эфира у нее не было уже давно. Спасибо Антону Халатову и его шоу.
Второй телефон, поставленный на беззвучный режим – не тот, с которого она вела прямой эфир, затрясся, показывая входящий звонок. Натка. Неужели тоже эфир смотрит?
– Да, Наташа. – Сашка сделала шаг в сторону и ответила тетке приглушенным голосом. Ее комментарии в прямом эфире стрима сейчас были излишни. – У тебя что-то срочное?
– Вопрос жизни и смерти, – заверила ее тетка.
– Слушаю, – подбодрила ее Сашка, наблюдая, как Борюсик с его мамой продолжают потасовку за шоколадку, а итальянец картинно разводит руками, показывая, что его выбор не подлежит изменению.
– Сань, ты у нас на телевидение вхожа и вообще все знаешь. Как попасть на кастинг, чтобы Настя получила роль в кино?
– Что? – Сашка удивилась так сильно, что даже смеяться перестала. – Наташа, это ты мой стрим смотришь? Тоже хочешь, чтобы Настена унижалась за шоколадку?
– За какую шоколадку? – не поняла Натка. – Не смотрю я твой стрим. У меня дел невпроворот. Я на работе, между прочим. Мне нужно знать, куда обратиться, чтобы Настю взяли сниматься. Для начала хотя бы в рекламу, но лучше сразу в какой-нибудь сериал.
