Она – моя опора, мой якорь в этом бурном море. И я знаю, что пока она рядом, я не утону.
***
Я захожу в дом этого стервятника, и первое, что бросается в глаза – это её ехидное лицо. Экономка. Злобная старая карга, которая с самого первого дня возненавидела меня всей душой. Как только я переступила порог этого проклятого места, она приняла меня в штыки, будто я была угрозой её маленькому, уютному мирку.
– Где Майк? – бросаю я вопрос на ходу, даже не утруждая себя вежливостью. Зачем? Она всё равно не заслуживает ничего, кроме моего холодного тона.
– Здороваться тебя не учили, грязная девчонка? – шипит она в ответ, сжимая свои тонкие, почти бесцветные губы так, что они исчезают с её лица, оставляя только линию недовольства. Её глаза, узкие и колючие, как иглы, сверлят меня, пытаясь найти слабость.
– Я вопрос задала, – повторяю с нажимом, не собираясь церемониться. Мои слова звучат резко, как удар хлыста, и я вижу, как её лицо искажается от злости.
Она смотрит на меня с нескрываемым презрением, и я знаю, почему. Она хотела подсунуть своему шефу свою дочку, но у неё ничего не вышло. И теперь вся её желчь, всё её раздражение направлено на меня, как будто я сама жаждала оказаться в этой мерзости. Да я бы с радостью исчезла из этой жизни, но так не бывает, правда?
– У себя в кабинете, – шипит она снова, как старая змеюка, и я, не удостоив её больше ни словом, прохожу дальше. Мои шаги гулко отдаются в пустом коридоре, а её взгляд, полный ненависти, будто прилипает к моей спине. Но я не оборачиваюсь. У меня нет времени на её игры. У меня есть дела, которые я ненавижу, но которые должна сделать.
Каждый раз, когда я вижу её, мне хочется крикнуть, что я не просила быть здесь. Но я молчу. Потому что знаю – это только подольёт масла в огонь. А у меня и так слишком много проблем, чтобы разбираться с её злобой.
Дом Майка встретил меня холодным молчанием. Высокие потолки, украшенные лепниной, казались давящими, как будто готовыми обрушиться в любой момент. В воздухе витал запах старого дерева и дорогого парфюма, смешанный с едва уловимым запахом табака. По коридорам сновали его «солдаты» – тени в чёрных костюмах, их взгляды скользили по мне, как лезвия. Я кивнула, стараясь не дрогнуть. Каждый шаг по этому дому напоминал прогулку по минному полю.
Подхожу к кабинету, стучу и, не дожидаясь ответа, захожу. Майк сидит за массивным столом, заваленным бумагами. Его чёрный взгляд поднимается на меня, и я сразу чувствую знакомую волну отвращения.
– Малышка, наконец-то, – он усмехается, похлопывая себя по коленке. – Иди к папочке.
Как же меня воротит от этих слов. Но я подчиняюсь. А что, лучше быть закопанной в его саду?
– Что делаешь? – киваю на документы, пытаясь занять себя хоть чем-то, чтобы не чувствовать, как земля уходит из-под ног.
– Да так, рутинная работа, – отвечает он небрежно и тянется ко мне. Его рука вцепляется в мои волосы, резко, без предупреждения, и я шиплю от боли. А он, как обычно, впивается в мои губы.
Каждый раз мне хочется вырваться и сбежать. Но нет. Женщины – расходный материал, как любил повторять мой отчим. «Вы должны терпеть», говорил он. И я терплю. Пока.
– Сегодня побудь дома со мной, а позже полетим на игру в Вегас, – заявляет он, словно всё уже решено.
– Ты хочешь посмотреть игру «Кингз»? – спрашиваю, чувствуя, как слова выходят из меня механически.
– Да. Они играют против «Вегас Голден Найтс», матч обещает быть очень упорным. Это все же финалы конференций.
