Звезда на краю - страница 18

Моя рука тянется к кулону на шее – золотой звезде с чёрными камнями, потрескавшейся, как и я сама. Это всё, что осталось от прошлого, которое я не могу ни понять, ни отпустить.

Знаете, я не всегда была такой. Жалкой, как сейчас. До семи лет у меня была хорошая жизнь. Отец заботился о нас, мы жили в достатке. Но авария всё перевернула. Я выжила, а они – нет. Теперь моё детство – это лишь обрывки воспоминаний, которые я цепляю, чтобы не потерять себя. Но этот кулон… Он настоящий. Я помню, как отец подарил мне его. Помню, как он сказал, что это символ надежды и силы, даже если весь мир пойдёт прахом.

Теперь этот кулон – всё, что у меня есть. Он – мой якорь, моя единственная связь с тем, кем я когда-то была. Или, может, кем я могла бы стать.

К чёрту эту пробежку, не сегодня. Я отмахиваюсь от плана, уже готовая погрузиться в вязкий поток собственных мыслей, но меня прерывает голос Эмили.

– Привет, ты чего тут шумишь? – её голос ещё сонный, но всё равно такой тёплый.

– Привет, прости, не хотела тебя разбудить, – отвечаю, пытаясь изобразить что-то вроде улыбки.

– Да я и не спала толком, – она зевает и проходит к столу. – Всю ночь сидела, зубрила учебники.

Эмили хочет поступить в медицинский колледж на сестринское дело. И знаете, что? Я горжусь ей до слёз. Она упорно работает, вырываясь из той грязи, в которой я застряла по уши. Эмили словно луч света, который пробивается даже сквозь самые плотные тучи.

– Как успехи? – спрашиваю, пытаясь хоть немного отвлечь себя от собственных проблем.

– Я уже много чего выучила! – её глаза загораются энтузиазмом. – Кажется, я поступлю, и, кто знает, может, даже закончу всё экстерном! – Она смеётся, и этот звук такой чистый, что я невольно улыбаюсь.

– Держу за тебя кулачки, – говорю, поднимаясь со стула. Подхожу к ней и крепко обнимаю. – Я так тобой горжусь, Эм.

– Ну ты чего, – она улыбается, но в её глазах читается лёгкая тревога. – Твоя жизнь ещё вывернется наизнанку, и ты даже не заметишь, как всё изменится.

– Ага, – усмехаюсь я, и в голосе слышится горечь. – Осталось только сбросить эти проклятые цепи.

– Майк не вечный тюремщик, – она рисует в воздухе кавычки, так театрально, что я бы рассмеялась, если бы не было так грустно. – Кстати, слышала, что какой-то детектив взялся за Майка. Интересно, кто этот смельчак?

– Понятия не имею, – пожимаю плечами, пытаясь улыбнуться, но улыбка получается скорее вымученной. – Но ты держи за меня кулачки, ладно?

– Стелла, – она мягко берёт моё лицо в свои руки, и её взгляд становится таким серьёзным, что я невольно замираю. – Ты же знаешь, что я всегда с тобой?

– Знаю, – киваю, чувствуя, как в горле комок подступает. – И я тебе за это больше, чем благодарна.

Если бы не она, я, возможно, уже давно бы сдалась. Эмили. Эта блондинка с волосами, как солнечные лучи, которые рассыпаются по плечам мягкими волнами, будто золотой водопад. Её глаза – ярко-голубые, как небо в ясный день, всегда смотрят на мир с лёгкой искоркой ироничного любопытства. У неё есть эта удивительная способность улыбаться так, будто весь мир вокруг неё становится чуточку светлее. На её лице всегда играет лёгкий румянец, а на щеке – маленькая родинка, которая добавляет её образу что-то неуловимо очаровательное.

Эмили даёт мне веру. Веру в то, что даже из самой глубокой ямы можно выбраться, если есть кто-то, кто протянет тебе руку. Она не просто говорит об этом – она живёт этим. Её поддержка не громкая, не навязчивая, но она всегда рядом, как тихий, но уверенный свет в конце туннеля. Когда я чувствую, что силы на исходе, она просто садится рядом, обнимает меня за плечи и говорит что-то вроде: «Ну, Стелл, ты же знаешь, что мы справимся». И я верю. Потому что с ней всё кажется возможным.