— И как он тебя только не прибил за это? — потрясенная, выдыхает.
— Ему тоже нравится, — заявляю я, — в том-то весь сахар. Он спускает мне абсолютно всё, хоть и злится. А в последний раз я прикончила ту, с кем пятьсот лет назад он изменил маме.
— Лили? Мне Инь говорила, она наблюдала за ее смертью.
Я согласно мычу и продолжаю:
— И что ты думаешь? Его божественная персона в очередной раз озарила меня своим присутствием. Мы славно попили чайку, полицемерили вдоволь, и он вернулся к себе в Ад.
— Ты всегда была его любимицей, ничего не изменилось, — подытоживает Молли. Так, будто ее не удивляют мои слова.
Я фыркаю, склонная придерживаться прямо диаметрального мнения: если бы любил, не стирал бы память в меня влюбленных мужчин, не пугал бы тех, кому я нравилась, до чертиков и до психиатрических клиник; не тянул бы в Ад, ибо хорошие отцы никогда не пожелают плохой судьбы своим любимым дочерям.
— Тебе-то откуда знать? Ты тогда еще не родилась.
— В Вечном Городе все об этом говорят, — пожимает она беззаботно плечом, надевает брошенную на стул голубую кожаную куртку, вынимает из ворота клубнично-блондинистые волосы, те каскадом рассыпаются по плечам, и берет снова Беллу на ручки. — Ну всё, я ухожу. Передай Селене или Вэнсу, что я увезла их дочь со страшной вечеринки к себе домой.
— А тебе можно это делать? — удивленно свожу брови к переносице.
— Да, они сами попросили меня об этом. Вечеринка будет шумной, малышка не сможет спать, а-то и плакать станет от резких звуков и завываний псевдопривидений. Правда, Вэнс говорил, что во всех комнатах поставит глушитель, но… дети всё равно чувствуют негативную энергию. Да и вдруг кто-то левый случайно комнаты перепутает и зайдет. Опасно оставлять ее здесь. В общем, так они оба считают. И Вэнс, и Селена. Не скажешь ведь им, что я Богиня и со мной ребенку точно ничего не грозит, где бы мы ни находились.
— Ну да… Они тебе доверяют, — отзываюсь понимающим кивком. — Хорошо.
Всего месяц назад, когда Вэнс и Селена помирились и вновь сошлись, Фортуна устроилась к ним няней. До этого момента финансы Селены не позволяли ей нанимать персональную няню, а Вэнс, далеко не стесненный в средствах, и вовсе не знал о том, что у него есть дочь. Узнал три месяца назад, и два месяца потратил на то, чтобы любимая его простила и позволила дать им шанс на полноценную семью. Позже они взяли няню, однако, ни один из них не догадывается, что Молли не человек. Их бы кондратий хватил, узнай они всю предысторию, цель визита на Землю самой Богини Фортуны и роль их дочери в этой истории.
— Встретимся на выходных, я заберу тебя на обалденную барселонскую тусовку. Парни там — закачаешься.
Подмигнув с озорными искорками-кристалликами в голубых глазах, она растворяется, и в спальне я остаюсь одна, задумчиво теребя губу: рассказать Молли о Ниле или пока не стоит? Она могла бы заглянуть в его душу и ответить на животрепещущие вопросы о том, кто он, какой он, какого цвета его душа, какие эмоции в нем преобладают. Вот только по нашим проповедям это запрещено — раскрывать чужого избранника той, с кем он связан по судьбе. Ни вербально, ни телепатически. Таков закон Сплетенных Душ у Вечных.
***
Не найдя в оговоренной комнате Нила, я, недолго думая, выхожу через западную дверь на террасу, чтобы составить компанию Вэнсу, по-прежнему курящему табак в южном крыле.
— О, Даниэль, — мужчина расплывается в дружелюбной улыбке. — Иди-иди, постой со мной.
